Когда я вошла к Стешке в комнату, на миг я устыдилась своей радости по поводу Стешкиного гастрита. Подружка лежала, скукожившись на своей кровати, напоминая эмбриона в утробе.

- Ну как ты, Стеш? – присев на край её кровати, поинтересовалась я, грызя себя за то, что интересуюсь я так, просто чтобы поддержать разговор, просто чтобы побыть в этом здании, куда совсем скоро придёт и он. Митя.

- А ты чё ж не на лекции-то, Клавка? – слабо удивилась Стешка. – У кого ж я лекцию-то списывать буду?

- Спишешь у кого-нибудь.

- У кого, у кого-нибудь? У тебя ж почерк лучше всех. Ооох, как же болит живот, Клавк… А завтра ещё хуже будет, я уж знаю. А у меня дежурство как раз завтра в госпитале… - жалобно проскулила Стешка.

- Аааа… А, может, тебе с Валькой поменяться из Лидкиной комнаты? Ей какая разница, когда дежурить… Хочешь, я схожу к ней? А ещё, Стеш, можно я тогда на твоей кровати сегодня переночую?

- Да ночуй, жалко, что ли…

Я говорила и действовала словно в бреду, словно это не я была, а кто-то, кто сидел у меня в голове и направлял, и говорил, что нужно сделать, чтобы Лидкина соседка в их комнате в эту ночь была. Чтобы Стешка уковыляла-таки в свой госпиталь. И чтобы я на законных основаниях могла ходить по общежитию хоть весь вечер. То на кухню. То в умывалку. То в учебную комнату. И всё мимо, мимо Лидкиной комнаты.

Я моталась и моталась по длинному тёмному коридору общежития как маятник. Стешкины соседки, близняшки Оля и Света, уже легли спать, а я всё бегала и бегала по этажу, выглядывая его, Митю. Мне почему-то казалось очень важным встретить его здесь, у него как бы дома, пока он ещё не совсем забыл меня.

Ну должен же он уйти наконец от Лидки, должен! Там же Валя, истово думала я. Там же Валя! Валя не даст, при Вале ничего не будет! В конце концов я, обессилев и боясь пропустить его, встала в конце коридора, гипнотизируя взглядом Лидкину дверь. Мой гипноз подействовал. Дверь отворилась, и из неё, позёвывая, вышла Валя в халате, накинутом на ночнушку. Ничего не понимая, я ринулась к ней.

- О, Клавка… А ты чего тут делаешь?

- У Стешки ночую. Ааа… А ты уже спишь, что ли? Ааа… А Лидка что делает?

- Лидка ревёт.

- Чёй-то? – не веря своему счастью, протянула я.

- Да к ней там не пришёл кто-то, а она как дура весь запас своих карточек истратила, хм. Дура.

Не пришёл. Не пришёл. Не пришёл!

Обняв и звонко чмокнув в щёчку ничего не понимающую Валю, я закружилась по обшарпанному общежитейскому коридору, широко раскинув в стороны руки. Я кружилась и кружилась, а Валя смеялась, глядя на меня и крутя пальцем у виска.

А я смотрела на Валю, забавляясь её недоумённым видом, и тоже хохотала. Мне всё казалось смешным.

- С тобой и цирка не надо, Клавка, - утирая выступившие от смеха слёзы, сказала Валя. - Ты бы ещё на руках прошлась бы.

- А что! Что, думаешь, не пройдусь? Вот, смотри! Але-оп! – задорно ответила я и, вскинув руки вверх, изготовилась пройтись колесом.

И у меня бы почти получилось бы это колесо, и прошлась бы я гоголем по видавшему и не такое общежитейскому коридору, если бы руками своими и не только руками, а и всем телом не врезалась я в широкоплечего парня, быстрым шагом свернувшего с прокуренной лестницы на наш этаж…

3. глава 3

Клавдия

В первую минуту я даже не поняла, что произошло. Лишь скорее почувствовала, чем услышала, как ошарашенно замолчала Валька, как уставилась она во все глаза на того, кто поймал меня и держал в своих объятиях крепко и надёжно.

Потом я вдруг осознала, что моя грудь плотно прижата к твёрдой мужской груди. Я покраснела и подняла взгляд.