Каким-то чудом я заставляю задыхающегося Ханса отстраниться и столкнуться с моим раскрасневшимся лицом, которое буквально пылает после его горячих ладоней. И бессовестных губ.

— Ханс, — шепчу я, опустив голову, чтобы он не увидел, как больно мне произносить эти слова, — прошу, больше не делай так.

— Почему? — в его голосе звенит обвинение и обида, и это вынуждает меня с силой впиться ногтями в ладони. — Скажи как есть, Эмма!

Потому что я люблю другого! И ты не сможешь мне его заменить! Никто не сможет!

— Потому что… — удушливый смешок, после которого я заставляю себя посмотреть на друга, — потому что я не могу. Просто не могу, понимаешь?

Ужасное оправдание. И он не заслуживает его. Но… черт! Все это произошло слишком неожиданно.

— Знаешь, Эмма, — Хан отворачивается, прежде чем прострелить меня самым печальным взглядом: — Я больше не могу притворяться твоим другом. Потому что у меня к тебе нихрена не дружба! — Уничтожающая тишина затягивается, и слышатся лишь наши тяжелые вздохи. — Если ты когда-нибудь почувствуешь… ко мне… то же самое, я всегда буду ждать тебя.

Это что, прощание? Глаза предательски покалывает, пока я пытаюсь осознать, что прямо сейчас происходит что-то непоправимое, и это вот-вот разрушит нас, но я не готова терять его. Ни сейчас. Ни потом. Никогда!

— Ханс… — жалобный писк слетает с моих губ, до того как я их закусываю и делаю шаг к нему, но он останавливает меня.

— Спокойной ночи, Эмма.

Боже, зачем он все испортил? Я ведь никогда не давала ему повода!

Горькая обида, чувство вины и страх затапливают меня с головой, перекрывают кислород и расстреливают коктейлем уничтожающих эмоций, пока я наблюдаю, как высокий силуэт Хансона скрывается из вида. Как вместе со своими словами он забирает все свое тепло и оставляет меня одну.

Господи, я ведь не смогу без него.

Прижимаю ладонь к дрожащим губам, останавливая скребущуюся в груди истерику, и заставляю себя развернуться и двигаться в сторону дома. Я должна уйти! Мне нужно просто лечь спать и забыть этот день. Завтра все будет по-другому.

Мне нужно дать нам обоим время, а не совершать очередную эгоистичную глупость. Я уважаю его смелость признаться во всем. И даже даю себе обещание, что расскажу ему, почему я не могу принять то, что он готов мне подарить. Уверена, останови я его сейчас, Ханс бы остался, несмотря ни на что, он бы остался! Только это сделает меня несчастной, потому что я воспользуюсь чувствами, которых не заслуживаю.

Но… Чтоб его! Как же мне хочется пуститься за ним следом и напрыгнуть на него, чтобы не было между нами этой гребаной пропасти. Однако я этого не делаю, ведь знаю наверняка, что причиню ему тем самым только боль. Потому что знаю также, что не смогу стать той девушкой, которую заслуживает этот замечательный парень. Я дефектная. И ему не место рядом с такой, как я. Когда-нибудь он это поймет.

В полнейшем смятении и расстройстве, я с трудом поднимаюсь по ступенькам и вставляю дрожащими пальцами ключ в замок…

И не успеваю даже испуганно пискнуть, как мое тело одним мощным толчком заносит в квартиру. Я почти теряю равновесие, если бы не диван, который стоит посередине моей крохотной квартиры-студии. Вдох. Выдох. Снова и снова. Все произошло так быстро, что я не сразу понимаю причину удушливой паники. Мне нужен свет!

Оттолкнувшись, я наощупь добираюсь до ближайшего источника света, но после оглушающих щелчков тумблеров с ужасом понимаю, что в моем доме нет света. Есть только темнота. Бешеное сердцебиение и рваные клочки дыхания. А потом… потом где-то сбоку я улавливаю скрип половицы. Что за хрень?!