— Очень не советую, если не хочешь быть разорванной на части, Лиса, — произносит холодно, и я вновь вспоминаю о тех зверюгах в вольере. Их клыках, способных разодрать человека на части. Яркий пример лежит там, внизу. — Хочешь познакомиться с ними поближе? — усмехается Граф, словно способен прочесть мои мысли.

— Ты…ты просто монстр, — выдаю единственное, что приходит в голову.

— И лучше бы тебе об этом не забывать, Лиса. Собаки бегают по территории, если хочешь жить, советую не высовывать нос за порог.

Он уходит, оставляя меня в полной прострации.

Следующие пару дней я его не вижу, также как и его верного пса. Охраны в доме немного, видимо, никто не думает, что я могу попытаться сбежать, я же не могу выбросить из головы навязчивую идею. Я должна, должна убраться отсюда. Мамочка. Господи, я даже не знаю в порядке ли она.

Мои настойчивые просьбы позвонить из раза в раз отклоняются, я практически бросаюсь на охрану, когда они входят в дом и каждый раз натыкаюсь на холодное безразличие.

За это время я понимаю, что дом хоть и охраняется, но все же не является неприступной крепостью. Второй выход ведет на задний двор, к вольерам. Там нет постоянной охраны, они лишь делают обход территории раз в пару часов, вольеры пусты, и псы тоже бегают по основной территории. Дверь не заперта, естественно, моего побега они не опасаются, там ведь собаки и охрана, к тому же высокий забор — отличное препятствие. И будь на моем месте кто-то другой, его бы это остановило. Но не меня. Я несколько раз уже прокручивала в голове план. Рядом с вольером две металлические балки, поддерживающие его крышу, если по ним взобраться, можно зацепиться за крышу вольера и подтянувшись, забраться на нее. Для нетренированного человек это могло бы стать проблемой, но не для того, кто столько времени провел на пилоне. Главное выбраться за забор, а потом только бежать. В полицию, например, вряд ли я настолько нужна этим людям, чтобы связываться из-за меня с правоохранительными органами.

Проблема заключалась только в собаках, они могли учуять, услышать шум. Я не знала, насколько хорошо они выдрессированы, но прекрасно понимала, что выхода у меня все равно нет. Все, что мне приносили на обед и ужин эти два дня, я хорошенько прятала, мне только лишь нужно было отвлечь собак. На четвертый день своего плена я решаю, что пора.

Дождавшись пока стемнеет, я бросаю из окна кухни куски мяса, собранного за пару дней, благо, охрана этого не видит, они вообще, судя по всему, слишком высокого о себе мнения и даже мысли не допускают, что хрупкая девочка может оказаться настолько прыткой.

Мой план срабатывает, три зверюги набрасываются на еду, вырывая ее друг у друга, а я, не теряя времени, бегу в сторону заднего входа. Ну давай, Лиса, ты сможешь, надо только вскарабкаться на этот чертов вольер, оттуда на забор и на дорогу. По крайней мере я надеялась, что там дорога, во всяком случае шум напоминал проезжающие мимо машины.

Не теряя ни секунды, взбираюсь по слегка покачивающемуся столбу, молясь, чтобы он меня выдержал, скрещиваю голени, плотно обхватив холодный метал бедрами, руками хватаюсь за крышу вольера, та немного прогибается, и я уже практически взбираюсь на нее, когда снизу раздается громкой лай. Вздрагиваю от неожиданности, руки соскальзывают, и я лечу вниз, не успеваю сгруппироваться и больно падаю на запястье. А потом слышу утробное рычание и ощущаю горячее дыхание и скользкую, капающую прямо на лицо слюну. Поднимаю голову и встречаюсь лицом к лицу с со скалящейся и обнажающей клыки зверюгой, и понимаю, что даже дернуться не успею, как меня разорвут на части.