Домой мы ехали уже в темноте.

— Наверное, нужно продукты купить.

— Не трать сегодня время на готовку. Закажем, ладно? — проехал мимо продуктового, и подъехал к дому.

Слава открыла нам дверь, и я ввалился в квартиру, увешанный пакетами.

— Ну что, будем разбирать обновки? — Слава потянулась к брошенным мной на пол пакетам.

А я потянулся к ней.

— Потом. Ты меня дразнила? Дразнила, — обхватил ее за талию. — Из-за тебя я сидел со стояком в чертовой Пышечной средь бела дня.

— Это плохо? — шепнула Слава.

— Очень.

— И ты хочешь меня наказать?

— Я хочу тебя трахнуть, — рыкнул, и впился в ее губы поцелуем.

30. 29

ИГНАТ

От Славы пахнет цветами. Какой-то очень девичий, неподходящий для зимы аромат. Вдыхаю его как безумный, не могу надышаться. И руки дрожат как у запойного алкоголика, или как у девственника, которому вот-вот впервые перепадет потрахаться.

— Нужно разуться, и раздеться, — пробормотала Слава.

— Нужно… да…, — смотрю на ее пухлые губы, и плевать что мы в обуви, а рядом гора пакетов со всякой хренью. Меня ведёт.

Стянул со Славы пальто, и оно упало на пол. Обхватил ладонью ее тонкую шею, Слава податливо приблизилась, чуть выгнулась. И взгляд, дьявол, этот взгляд! С ума меня сводит!

Набросился на ее губы, утоляя голод. Стараюсь быть нежным, но ни хера не получается, впрочем Слава не против — прижимается ко мне, и отвечает с не меньшей жаждой, чем я. Чувствую ее язык в моем рту, наполняюсь ее вкусом, и мне хочется еще. Всегда мало. Всегда!

— Ммм… какой нетерпеливый, — прохрипела она, отстранившись от меня.

Снова потянул Славу на себя за намотанные на ладонь волосы, но Слава ловко освободилась из захвата. Покачала головой, и впилась губами в мою шею. Болезненный поцелуй — она втянула кожу в свой рот, и приласкала горячим языком.

— Не удержалась. Это для всяких Вик. Пока нет кольца на пальце, будут засосы, — шепнула она, и опустилась на колени передо мной.

В полубреду скинул и свое пальто на пол, а тем временем Слава расстегнула мой ремень, приспустила брюки вместе с боксерами. Раньше она была нерешительной, даже неловкой. Сейчас все это ушло — Слава обхватила головку моего члена, плотно сжала вокруг губы и застонала. От вибрации я чуть не кончил раньше времени.

Дышу сквозь зубы, и смотрю вниз. На то, как Слава полирует мой член, можно любоваться вечно — скользит губами почти по всей длине, старается принять меня максимально глубоко. Внутри охренительно горячо, тесно, и кроет от осознания, что Славе самой это нравится. Я вижу это в ее глазах. Она смотрит на меня, когда высовывает язычок, и дразнит головку, и когда быстро насаживается на меня ртом. Стонет при этом, а меня трясет. Еле сдерживаюсь, чтобы не кончить раньше времени.

— Хватит, — отстранился от Славы.

Она улыбается. Сидит, пальчиком по припухшим губкам водит, и облизывает их, чертовка. Закрыл на пару секунд глаза, пытаясь себя успокоить, а затем подошел к ней, и заставил подняться.

— Ты вкусный.

— Тихо, — развернул ее к себе спиной. — Упрись руками в зеркало.

Мы все еще в коридоре. Сил нет идти в комнату, хочу ее здесь и сейчас.

Слава выгнулась в пояснице, и сделала так, как я сказал. Быстро расправился с ее джинсами, и усмехнулся — на Славе колготки с начесом. Абсолютно несексуальные, а под ними кружевное белье, которое я безжалостно спустил с ее бедер.

— Шире. Раздвинь ноги шире, — шепнул, и прижался к ней, раскатывая по члену презерватив.

Скользнул ладонью по ее промежности — влажная, нет, мокрая. Раздвинул складочки пальцами, и приласкал клитор, глядя при этом на наши со Славой отражения — она всегда красива, а сейчас, когда тихо постанывает в такт моим движениям, и вовсе. Самая! Самая красивая, и только моя!