— Ты даже не представляешь, насколько ты права. Раз уж я выслушал тебя, то и ты меня выслушай. Пришло время поговорить о том, почему все так получилось.

— Потому что я шлюха, ты так говорил.

— Говорил. А сейчас расскажу правду. Возможно, она сделает хуже, а возможно, ты поймешь меня.

24. 23

7 месяцев назад

— Ты прям светишься. Фу такой быть, — хихикнула Женя. — Реально фу, ванильная ваниль.

— Любовная любовь, скорее всего, — подмигнула я ей.

— Везучая ты, Слава. Аж бесишь. И карьера в гору, и мужика отхватила… вот реально прям злюсь на тебя. Ты бы поумерила свечение, а то сглазят.

— Кто?

— Да хоть бы и я, — расхохоталась подруга, на что я показала ей язык и рожки.

— Тьфу на тебя. Ладно, пора мне.

— Может, к тебе сейчас? Мужик твой вроде щас в работу загружен. Посидим, пиццу пожрем, а?

— Нет, прости. На лечение, — я вытянула ногу, демонстрируя, на какое именно я собираюсь лечение.

Женьку я домой приглашала. Разумеется, когда Игнат был на работе. Сейчас он не всегда может меня встречать, хоть и подвозит до театра всегда. Но работа есть работа, и я все понимаю. Потому раз пять, когда я знала, что Игната не будет часов до восьми, мы с Женей ехали к нам домой, закупались вреднятиной, и смотрели ужастики.

— И что, помогает? Это тот врач-олимпиец, которого тебе Игнат подогнал?

— Угу. Я же рассказывала. Хожу к нему, занимаемся, и… да, помогает. Я Игнату не рассказывала, но раньше среди ночи просыпалась от боли в ноге. Чувство было, что ступню мне кто-то отгрызает. А сейчас… ну побаливает иногда, но не такая уже жесть.

И это правда.

Все же, танцевать я начала, не восстановившись окончательно. Это риск. Это понимала и я, и врачи, и худрук. Все, кроме родителей, которым я нагло наврала, что полностью в порядке. Все понимали. Любой спорт — это похереное здоровье, но как же я рада, что лечение мне помогает.

Лечение своеобразное, пыточное, я бы сказала, но мне не привыкать. Зато результат налицо — ступня не немеет после восьми часов танцев, и ночью мне не приходится, чтобы не разбудить Игната, тихонько ложиться на пол и задирать ногу на кровать, чтобы отек спал. А ведь бывало я лежала так целый час. А иногда я лежала на кровати, и губы кусала от боли в ноге. Действительно ужас творился, а сейчас… ну тянет иногда, покалывает. Для обычного человека такие ощущения, наверное, были бы болезненны, а для меня — ерунда. Скоро и это пройдет. Так что сейчас к врачу, а потом домой, Игнат вернется около девяти, я как раз ужин приготовлю и побудем вместе.

Вместе. А ведь мы оба дико устаем. Игнат либо мотается по встречам, либо же целый день сидит в одной позе за рабочим столом, почти не двигаясь, и потом у него спина буквально деревянная. Болит. Только массажи и помогают. У меня целыми днями танцы, репетиции, мы оба буквально без ног домой вваливаемся. И ведь должны были бы уже надоесть друг другу, иногда мысли мелькают, что секс — это ведь уже не событие для меня. Да и много его, кажется иногда, что все между ног должно было стереться. Но все равно, видим друг друга вечером, и обо всем забываем.

Хорошо нам.

Пожалуй, я даже благодарна Жене, что притащила меня в тот богатый притон, из которого мне пришлось бежать без пальто. Иначе бы я точно не встретила Игната, и всего этого бы не было.

Я думала об этом, пока занималась. Пятьдесят минут ада с врачом-монстром, но после каждого раза мне чуточку лучше, и будто даже силы прибавляются. На этом адреналине я заехала в магазин, накупила вкусняшек. Штрудель сделаю Игнату. С вишней. Не покупной полуфабрикат, а сама и тесто тоненько растяну, и присыпку миндальную поджарю, а потом полотеничком, чтобы тесто не порвалось, сделаю эту вкусность с вишней.