А я ведь думала раньше, что люблю изящных мальчиков. И, нет, все балетные отнюдь не эфемерные создания. Что девушки, что парни, ведь нагрузки большие. Но на такую тяжеловесную мощь я никогда не любовалась с таким удовольствием. А сейчас чуть ли не слюни пускаю.

Оседлала бедра Игната, и вылила на его спину масло, не жалея его. Чуть не застонала, как это эротично выглядит — янтарь на бронзе. Так и тянет слизнуть, пройтись языком по разгоряченной коже, слизывая капельки массажного масла, влаги…

… перевернуть Игната на спину, развязать полотенце, и… и успеется.

— Сильно устал? — мурлыкнула я, легонько разминая его мышцы. — Наверное, на работе своей сидишь, не двигаешься. У меня папа такой — заработается, и как робот втыкает в компьютер. Мужчины! — фыркнула я.

— Кто бы говорил про нагрузки, Слав. Ты на отце тренировалась массаж делать? Без шуток — охренительно!

— Нет, не на папе, — надавила большими пальцами на основание шеи, и Игнат застонал. — Мне раньше Женька массаж делала, а потом, как травма произошла… мне же приходилось ногу массировать. Ко мне приходили, учили делать лечебный массаж, но я попросила научить меня и обычному. Все равно делать нечего было.

С шеи я переключилась на плечи, буквально чувствуя, как уходит напряжение Игната, как он расслабляется под моими руками, плавится. До сих пор не верится, что вот этот лежащий подо мной мужчина — весь мой. По утрам он подвозит меня, долго целует, едет на работу, а затем забирает из театра, и мы проводим время вместе. В кино, просто гуляем, или занимаемся сексом.

Много.

Каждую ночь.

— Кстати, Слав, по поводу твоей ноги…

— Все в порядке, — перебила я, массируя его лопатки.

— У меня знакомый есть в олимпийской сборной. Их врач может тебя посмотреть. У них тоже травмы постоянные, может, чем-то поможет. Мне не нравится то, что ты, не до конца восстановившись, снова себя нагружаешь.

— У меня уже есть врач.

— И что? Нога вообще не болит? — спросил Игнат.

— Хорошо, пусть посмотрит меня. Спасибо.

Нога продолжает болеть. Иногда слабо, почти неощутимо, а иногда адски. Так, что я с трудом крик сдерживаю, и буквально задыхаюсь. Раньше эти «приятные» чувства купировали таблетки, но я с них слезла, и больше принимать не намерена. Может, и правда этот олимпийский врач что-то новое посоветует.

— Чертовски хорошо, — простонал Игнат.

Я довольно улыбнулась, и продолжила его разминать. Без подтекста. Шею, плечи, позвоночник и поясницу. Руки начали звенеть от напряжения, Игнат отнюдь не мягкий, и делать ему массаж действительно трудно. Но кайфово.

Никому не отдам. И не съеду от него. Дурная я была, раз переживала, что мы быстро съехались. Лучше быстро, чем вообще упустить. Вдруг сейчас на моем месте была бы другая?!

Вот уж нет!

Мой! Квартиру обставлю так, как захочу. Каждый уголок здесь облюбую, и Игната семью цепями к себе прикую. Впрочем, он только рад этому. Что он — мой, а я — его.

— Перевернись, — попросила, приподнялась, и Игнат перевернулся на спину. — И не улыбайся так!

— Почему? — хрипло спросил он, разглядывая меня с пошлой улыбкой.

Я поерзала на его бедрах, и Игнат резко выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Потому что я подумаю, что массаж тебе понравился, и ты уже получил то, что хотел.

— Я получил не всё.

— Я тоже.

Прикусила губу, сдерживая стон, и продолжила изучать его торс. Ладонями гладила грудь, очерчивала пальцами соски, кубики на прессе. Их шесть. Шесть идеальных кубиков. Я прошлась пальцами по каждому, и начала опускать ладонь ниже, к краю полотенца.

— Так что, заплатишь мне за массаж? — облизнулась я.