19. 18

8 месяцев назад

Мы с Женькой вышли из медицинского кабинета.

— Давай здесь переоденемся, — потянула она меня в небольшой репетиционный зал. — Ну что, как взвешивание? Вес в норме?

— Да. А у тебя?

— Небольшой недовес, — скривилась подруга. — Думала хоть это компенсирует недостаток веса, но нет, — Женя кивнула на свою грудь чуть ли не с ненавистью.

Бедная. Ей приходится так утягиваться, что я не понимаю, как она дышит. Зато в обычной жизни такая грудь, как у неё, считается роскошной.

— Помнишь, как я заставляла тебя себя фотографировать? — подруга достала из сумки лифчик, и застегнула его на талии. — Я так боялась, что грудь продолжит расти, и дойдет до десятого размера.

— А я смотрела на тебя, и боялась того же, — призналась я.

— Да я помню.

Я каждую неделю фиксировала Женю на фотографиях. Как и она меня. Насмотрелась я на страдания подруги, и фобия началась — а вдруг меня тоже разнесет? Талию, бедра, икры — все это можно убрать тренировками, но грудь только на операции. И вряд ли я бы решилась лечь под нож. Но с упорством маньяка я, как и Женя, делала свои фото без ничего, сравнивала, не доверяя сантиметровой ленте, и выискивала недостатки.

— Слушай, а сфоткай меня, — вдруг попросила Женя, и стянула бюстгальтер. — Давно не сравнивала, насколько все плохо.

Я прижала блузку к груди, достала из сумки телефон, отмерила нужное расстояние, и сняла Женю.

— Все, давай одеваться уже. Вдруг кто войдет.

— Все наши либо в раздевалке, либо уже ушли. А репетиции давно закончились, — отмахнулась подруга.

Я кинула блузку на сумку, потянулась за бюстгальтером, как вдруг дверь репетиционного зала начала открываться. Дьявол! Женя не закрылась даже?!

— Упс, — хихикнула подруга, а я прижала ладони к груди, увидев этого… Жоржика? Жорика?

Эту сволочь, которая мне в трусы пыталась залезть, а потом на подругу переключилась.

— Почему не в раздевалке? — нахмурился мужчина. Я согнулась, обхватила грудь одной рукой, чтобы дотянуться до сумки, и прикрыться, но Жоржик остановил меня. Обхватил за плечи, и прицокнул: — Булатова, да? Вы в курсе, что у вас сколиоз?

— Нет у меня сколиоза, — меня чуть не передернуло от прикосновения чужого мужчины к моей обнаженной спине. — Отпустите, мне нужно одеться.

— Неужели до сих пор в тебе не убита стеснительность? После стольких лет? — хохотнул этот мерзавец. — И я точно тебе говорю — сколиоз.

Я ощутила его дыхание на своей коже, и дико разозлилась. А при взгляде на Женю и вовсе в ярость впала — она на меня камеру телефона навела.

— Так, хватит! — повысила я голос, плюнула на остатки смущения, убрала руку от груди, и отпихнула мужчину. — Оставьте нас одних!

— Ладно, ухожу. Но запомните на будущее — есть раздевалки. И у тебя, Булатова, точно сколиоз.

Я уже не прикрывалась, а сердито и быстро одевалась. Ублюдок! Вошел, облапил, удерживая, а Женя еще и…

— Ты что, меня снять хотела? — прошипела я, застегивая блузку. — С ума сошла?

— Зато какой кадр бы вышел, а! Компромат на моего Жоржика, — подмигнула подруга. — А то трахает меня, о роли позаботился, хоть и не о той, которую обещал, но ни цветов, ни ресторанов. Женат, сволочь такая.

— Он еще и женат, — вздохнула я. — Жень…

— Только не начинай! Нотации слушать не стану. Моя жизнь, помнишь? — Женя сложила боди в сумку.

— Ты права, — я поправила одежду, и тоже начала складывать боди и пуанты, которые предстоит постирать и перешить дома.

Кто я такая, чтобы осуждать.

— Как там у тебя с твоим миллиардером?

— Игнат не миллиардер.

— Ну миллионер, ладно. Как у вас? Ты же говорила, что временно у него поселилась, но сколько уже живешь у него?