Ей кажется, что ей доверяют.

Как же…

- …Ее императорское величество, если подумать, тоже не виновато… все же в природе своей она далека от человека. Более того, кое в чем они, несомненно, людей превосходят… - Ветрицкий в Арсиноре бывал часто, привозя из поездок подарки, причем не только для Элизы, и разговоры.

Их Димитрий изучал особо тщательно, уже не испытывая ни брезгливости, ни угрызений совести, но лишь страх пропустить что-то и вправду важное.

К примеру, легкое внушение.

Да, девочка была менталистом, но юным, неопытным, что стоит слегка подтолкнуть такую в нужном направлении? Сделать чувства к Ветрицкому ярче, приглушив остальные.

…пусть оживает лишь рядом с ним.

Привыкает, что отныне весь мир ее – в нем лишь. А заодно…

…ее явно готовили.

К чему?

К представлению? Она, как супруга наследника древнего рода обязана была бы предстать пред императорскою четой. Кто ждет от наивной сельской девочки удара?

…память сопротивляется.

Она хранит свет и любовь, и растреклятые колокольчики. Еще аистов, что выплясывали в гнезде и трещали, трещали, запрокинув головы.

Первый робкий поцелуй.

- Вы мое счастье, - говорит Ветрицкий, и Элиза задыхается от избытка эмоций.

А Димитрия мутит от фальши.

- …мне придется уехать, душа моя, - он целует бледные ручки. – Но скоро я вернусь и, полагаю, мы сыграем эту чертову свадьбу… я больше не готов ждать.

Это признание заставляет Элизу вспыхивать от стыда. И предвкушения. И сердце бьется часто-часто…

- Слушайся Катарину, - велит Ветрицкий. – Она тебе дурного не посоветует…

…он уехал и не вернулся.

Хмурый папенька.

Маменька в слезах и с платочком. Стешка, не скрывающая радости, и от этого втройне больно.

- Мне жаль, - отец отводит глаза. – Это был несчастный случай…

- Это было убийство, - Катарина слегка картавит. И говорит тихо, уверенно, и Лиза сразу верит ей.

- Кто?

- Стрежницкий.

Имя незнакомо. Оно колючее, гадкое, и Элиза повторяет его шепотом, пробуя на вкус. Имя вязнет на зубах. Имя… вызывает отвращение, глухую злость, до тошноты, до…

- За что?

- Цепной пес короны… он не сам… он лишь делал, что велят… не переживай, девочка моя. Ветрицкий о тебе позаботился…

…он и вправду оставил духовую грамоту, по которой Элизе отошло поместье и пара деревень, немалое денежное содержание и гарнитур из желтых алмазов.

- Он собирался делать подарок к свадьбе, - сказала Катарина, которая как-то сама собой осталась в семье, благо, положенное ей жалование Ветрицкий выплатил на десять лет вперед. – Вам бы пошло несказанно. Не стоит плакать. Вот увидите, жизнь сложна и непредсказума… полагаю, у вас будет возможность восстановить справедливость.

…эта мысль прочно засела в Элизиной голове.

Справедливость.

Ветрицкий ее заслуживает, потому что он самый лучший… был… за что убили? И кто? Она, конечно, не могла узнать сама, но Катарина, верная Катарина…

- Гнилой ничтожный человек. Во время смуты ему удалось выбрать верную сторону, - она теперь была подле Элизы денно и нощно, надежно ограждая подопечную и от матушки с ее безумною идеей немедля выдать Элизу замуж, а еще отнять алмазы, ибо у Элизы траур, а Стешеньке нужнее, и от самой Стешки, и от всех иных забот. – Он многое творил такого, о чем ныне говорить не принято… сказывают, он собственноручно удавил невесту…

- Свою? – спросила Элиза и поняла, до чего нелепо звучит этот вопрос.

- Свою… это очень грустная история… о любви и доверии… так уж вышло, что я знала несчастную Марену, и поэтому от души ненавижу Стрежницкого.

Стоп.

Вдох.

Выдох. И осторожно, не спеша, не разрушая тонкое полотно чужой, ожившей памяти. Катарина… ее лицо расплывчато, и сложно сказать, красива она или нет. И вовсе разобрать хоть какие-то черты. Голос и тот будто бы меняется.