– Боюсь, мне это не подходит, – мрачно заметил мужчина. – Я уже говорил, что ты мне нужна. Твои слова этого не изменили.

– И что же ты планируешь делать? – сглотнула я почти испуганно, напряжённо вглядываясь в невозмутимо лицо, на котором горели лишь тёмные глаза, выдавая, что мужчина напряжён.

– Пока действительно лучше оставить все, как есть, – уже более спокойно произнёс мужчина, задумчиво погладив мою ладонь, перехватив её второй рукой. – А там будет видно, – пожал Илья плечом и снисходительно улыбнулся. – Было наивно предполагать, что я сейчас проникнусь твоими словами и откажусь от тебя. Я сталкивался с проблемами и похуже, чем разные характеры и взгляды на жизнь.

– Думаешь взять измором? – усмехнулась я, позволяя подняться мужским пальцами выше по моей руке и нежно погладить запястье.

– Как вариант, – не стал он отрицать. – А если серьёзно, я думаю, что нам нужно лишь привыкнуть друг к другу. Узнать каждого получше. Сейчас у тебя слишком мало информации, чтобы принимать окончательные решения.

– У меня? – удивилась я. – А у тебя достаточно информации?

– Ты себя хорошо охарактеризовала, сказав, что ты слишком непостоянна. Подозреваю, что у меня и вечности не хватит, чтобы понять тебя.

– И тебя это устраивает?

– По крайней мере, мне не будет скучно, – хохотнул мужчина, повернул мою ладонь запястьем вверх, а после медленно поднял её к своему лицу и прикоснулся в мимолётном поцелуе, которой подействовал не хуже, чем разряд тока. – Теперь я точно знаю, что у меня есть шанс, – широко улыбнулся он, а я досадливо покраснела, спрятав освобождённую ладонь за спину.

После этого, чувствуя некоторую неловкость, я убрала со стола, загрузила посудомойку, раз уж Илья готовил, и поставила чайник, невольно отметив, что его необходимо заменить. Совершенно безвкусная и неуместная на моей кухне вещица, расписанная под хохлому. Только Ванька мог додуматься купить подобное.

После, вместе с кружками чая, мы переместились в гостиную, старательно избегая темы наших отношений. Но своего я добилась, и когда задала ненавязчивый вопрос о его прошлом, он неожиданно ответил. Решив, что злоупотреблять нельзя, остальной допрос оставила до лучших времён и уже с большей готовностью влилась в разговор.

– Покажешь свою мастерскую? – вдруг спросил Илья, когда уже начало темнеть. Я вначале растерялась, на что мужчина язвительно усмехнулся. – Или это уже не входит в список дозволенного?

– Может быть, – оскорбилась я, но всё равно поднялась и недовольно проворчала. – Словно ты не бывал в этой квартире прежде.

– С чего бы? – удивился мужчина вполне искренне, когда следовал по коридору за мной.

– Ты купил эту квартиру. У тебя была неделя, чтобы хоть раз заглянуть в неё, – скривилась я от мысли, что он мог рыскать по моим шкафам. Своё белье я, конечно, забрала, но всё же всю мебель и часть личных вещей я оставила.

– Я каждый день что-то покупаю, – невозмутимо ответил он, словно это объясняло все. – Разъезжать по каждому объекту очень затруднительно и занимает много времени.

– И что, даже не было интересно? – хитро прищурилась я, позволив себе усомниться.

– Вот теперь интересно, и ты даже собиралась утолить этот интерес, – напомнили мне, недвусмысленно указав на то, что я уже некоторое время стою перед закрытой дверью и сверлю мужчину взглядом. Усмехнулась и повернула немного заляпанную краской ручку двери, открывая путь в своё святая святых – мою мастерскую. Преимуществом этой комнаты было то, что в доме с панорамными окнами она была угловой, что делало две из четырёх её стен прозрачными. Но, учитывая мою любовь к творчеству в ночное время, комната с естественным освещением освещалась дополнительно искусственно.