Мне совершенно не понравился этот бунт на корабле, но я прекрасно понимала, чем он был вызван. Гертруда продолжала вести себя как отправленная в изгнание королева — так с чего бы ее детям было вести себя по-другому? Нам с сестрой давно следовало откровенно поговорить, но каждый день я откладывала этот разговор на завтра, боясь, что он совсем нас рассорит.

После обеда я приступила к резке стекла. И вот этот процесс уже вызвал у Алена неподдельный интерес.

Тренироваться я стала на тех обломках стекол, что мы достали из кухонного окна. Освободила стол, выбрала из всех реек самую прочную, взяла у Табиты перстень. Для замеров я использовала обычную веревку — ею был перевязан один из наших сундуков.

Но всего этого поначалу оказалось мало. Резать стекло острым концом бриллианта оказалось не так-то просто. Стекло трескалось, ломалось, а когда я порезала им руку, то почти взвыла от отчаяния. Похоже, до приезда мастера Меридо нам придется ночевать в доме с незастекленными окнами. Хорошо еще, что дни пока стояли теплые. А вот ночью не спасал уже даже теплый плащ. Да и дров на обогрев дома требовалось слишком много.

— Позволь попробовать мне! — попросил Ален.

Я отступила от стола, радуясь тому, что он не остался безучастным. И как ни странно, но у него дело пошло гораздо лучше. Мы с Табитой завороженно следили за тем, как он разделил стекло на тонкие полоски.

Но с большим стеклом с первого раза не получилось даже у него. И когда оно лопнуло, он досадливо стукнул по столу. Я боялась, что он всё бросит, но нет — он взялся за другое стекло, и через полтора часа мы всё-таки застеклили первую раму. Молотка у нас не было, и гвозди пришлось забивать гладким камушком, который Сэмюэль притащил с дороги.

Полюбоваться плодом наших трудов пришла даже Гертруда. Начало было положено, и по этому случаю мы устроили себе праздничный ужин. Табита запекла в печи мясо с овощами, добавив туда какую-то травку со двора, и по всему дому разлился такой аромат, что у меня потекли слюнки. А еще у нас были свежий сыр и чай с молоком.

Мы пировали, но глядя на это изобилие на столе, я не могла не думать о том, что если у нас не появится какой-то источник дохода, то скоро мы не сможем позволить себе покупать продукты у Булонов. Нам нужно было что-то придумать до того, как мы потратим те деньги, что у нас были.

А пока стоило подумать хотя бы о сохранности продуктов. В детстве, когда у нас с бабушкой сломался холодильник, а денег на новый не было, она вырыла в дровеннике яму и поставила туда ведро с крышкой. Так же сейчас поступили и мы, вместо ведра использовав старый чугунок с треснутым дном.

Наработавшись за день вдоволь, мы рано легли спать. А на следующий день рано встали. Нам с Аленом нужно было застеклить еще четыре окна. И пока племянник разбирался со стёклами, я помогала Табите чистить для обеда овощи.

— А есть ли здесь, матушка, места, где водится рыба? Я видала ее в озере, что находится перед герцогским особняком, но там, я думаю, ловить ее нельзя.

— Конечно, нельзя, — подтвердила она. — Там всегда можно было рыбачить только гостям его светлости. А мой брат обычно ловил рыбу в реке Дордоне — она течет за деревней. Там раньше водились и сиги, и сазаны, и щуки.

— А как вы ее ловили? — не унималась я.

— Неводом ловили, — с улыбкой вспоминала матушка, — и на уду тоже.

— А леску? Из чего делали леску?

— Из конского волоса или из шелка.

Я не удержалась и довольно потерла руки. Как только мы разберемся с окнами, нам следует заняться рыбалкой. Наверняка это будет интересно не только мне и Алену, но и Стефани, и Сэмми. А уж от свежей рыбы на обед или ужин наверняка не откажется даже Гертруда.