— Вы — младшая дочь ее милости? — спросила она. Холодный взгляд ее ни на мгновение не стал теплей.

— Именно так, сударыня! — подтвердила я. — Простите, я не знаю вашего имени.

— Мадам Шабри, — назвалась она. — Я имею честь быть экономкой его светлости герцога Клермона.

— Очень приятно познакомиться, — я улыбнулась еще шире.

— Передавайте поклон вашей матушке, — моя собеседница тоже снизошла до некоего подобия улыбки, — мы были знакомы когда-то очень давно.

Она наверняка уже знала о нашем приезде, потому что ничуть не была удивлена, когда услышала мое имя. А матушку Табиту она наверняка знала по тому времени, когда обе они были еще девчонками. Возможно, мадам Шабри тоже была родом из этой деревни.

— Непременно, сударыня! — пообещала я. — Простите, что я потревожила вас. Мне всего лишь захотелось полюбоваться чудесным озером и таким красивым особняком.

При последних словах я чуть покраснела. Особняк, должно быть, когда-то и в самом деле был прелестным, но теперь мои слова могли показаться ей издевкой.

Кажется, она подумала о том же самом, потому что сказала:

— Видели бы вы наше поместье в прежние времена, мадемуазель! Вот тогда оно действительно было великолепно, и даже короли Арвитании не чурались здесь останавливаться. К сожалению, сейчас сам его светлость редко появляется в своем родном имении. Но мы не оставляем надежду, что однажды всё может перемениться.

Это был подходящий момент, чтобы перевести разговор в нужное русло.

— Я только что проходила мимо теплиц, что стоят по другую сторону озера, — сообщила я. — Быть может, вы не знаете, мадам, но на одну из них упало дерево, и она почти совсем развалилась. Там повсюду валяются осколки стекол, и если в поместье есть собаки, то они могут порезать ими себе лапы.

— Да-да, я знаю, — женщина горько вздохнула. — Но, к сожалению. Мэнсфилд отбыл к его светлости в столицу с докладом, а наш садовник Уилсон из-за приступа подагры уже два дня почти ни на что не способен. На прошлой неделе в этих местах была сильная буря, и пострадала не только теплица, но и наша оранжерея.

— Вы будете их восстанавливать? — осторожно спросила я.

— Оранжерею, да, несомненно, — при этих словах она заметно смутилась. Должно быть, вспомнила, что их хозяин не считает нужным выделять средства для поддержания порядка в своем имении. — А вот теплицу следует просто снести. Уилсон займется этим, как только будет в состоянии приступить к работе.

— Стекла оказались выбиты и в нашем доме, — сказала я, вплотную подойдя к волнующему меня вопросу. — И раз уж вы решили эту теплицу сносить, то, может быть, вы не будете возражать, если я возьму несколько стёкол, которые еще можно использовать? Они бы очень нам пригодились.

Она усмехнулась. Кажется, моя просьба сильно польстила ей. Наверно, ей приятно было осознавать, что Табита, так долго находившаяся на недосягаемой для местных жителей высоте, теперь просила ее о помощи.

— Почему бы и нет? — она пожала плечами. — Возьмите, если они вам так нужны. Для нашей оранжереи всё равно требуются стёкла куда большего размера. Но я надеюсь, вы будете действовать осторожно и не повредите другие теплицы.

— Разумеется, сударыня! — заверила ее я.

Обратно к теплице я почти бежала. Мне не терпелось принести домой хотя бы одно стекло. Потом, после завтрака, мы вернемся сюда с Аленом и возьмем все стекла подходящего размера. Нам нужно было сделать это до возвращения дворецкого из столицы. Кто знает, возможно, по этому поводу у него будет мнение, совсем отличное от мнения мадам Шабри.