Всадник не знал, почему Ёль замешкалась, возможно, она и сама не хотел умирать, возможно, слишком сильно дорожила единственным сыном, а может, была и ещё какая-то причина, но она не остановила кея. Она просто стояла и смотрела, как с небес валят десятки проклятых душ, как наполняют пространство Ётерхоля отверженные, как они гудят, запевая свою мрачную боевую песню.

Тени были изгнанниками для всего мира. Даже Ёиль не могла пообещать им второй шанс, а потому не поместила в своём хранилище – не хотела запечатывать их навечно. Никто кроме Вольгера не сумел найти им применение, никто не обласкал их своим вниманием, но никто и не уничтожил их. И это дало теням безграничную свободу. Они не слушались никого, кроме своего покровителя, кроме единственного существа во всех кругах Пирамиды Сата, которому было дело до отверженных.

Малочисленная армия самых подлых, низких, мерзких и злобных тварей, сумевших родиться в пирамиде Сата, летела на зов Вольгера, летела, чтобы отдать долг, чтобы сразиться за право на жизнь.

Драгоценные мои, если книга вам нравиться, подарите ей лайк и комментарий)). Обратная связь ускоряет процесс написания прод))).

6. Глава 5 Дока

Всё смешалась в тугой клубок бестелесных духов, чёрного туманного облака, из которого периодически вырывались каркающие вороны, и блеска кристаллических тел. Шесть посланников Прародителя бились с восставшими против божьей воли – бились не на жизнь, а на смерть. Звон в Ётерхоле стоял такой, что его вибрация передавалась даже глухому Всаднику.

Эергур больше не мог стоять просто так, он должен был выбрать сторону, точнее даже не выбрать, а сразиться за ту, к которой примкнул год назад.

– Прости, моя госпожа, – выдохнул он, вынимая из ножен свой меч, – но я тоже не хочу твой гибели.

С этими словами Всадник ринулся в черное месиво тел и с оглушительным треском въехал в одного из системщиков. Тело пришельца дзынькнуло под напором цефаровых копыт, но выстояло. Тогда Эергур обрушил на него ряд ударов мечом. Но и тогда проклятый грабитель не пострадал, лишь озверел и пошёл в наступление на Всадника.

С Цефара Эергур упал не сразу, лишь после третьего удара. Хотя если учесть что бился он не с кем-нибудь, а с волей их всеобщего папаши, то можно было считать его феноменально стойким. Вот только этого оказалось недостаточно. Бунт против Высших могли затевать лишь им подобные, а он сам, как и сын Ёиль были неполноценными. Кей – не вполне демиург, Дока – простой смертный, без особых свершений при жизни, который сумел стать Всадником лишь благодаря интригам недодемиурга.

Но они были вместе, они бились плечом к плечу за свои права, за возможность доказать значимость, за второй шанс, и помогали им изгои их мира, которым тоже нечего было терять кроме возможности вернуть утраченное. Они сражались отчаянно, потому что не хотели мириться, потому что были воинами по духу, потому что не умели отступать. И может, неспособность отойти в сторону и была пороком в кругах Богов, но ведь ни Вольгер, ни Дока не были таковыми.

– Бей их по голове, – кричал кей, – это слабое место системщиков. Повредишь черепушку, они падут.

Эергур старался не промахиваться, он метил в удлиненные бошки каменных тварей, вот только попадать становилось всё трудней – рука его ослабла, да ещё и десятки ран, которые посланники Праотца сумели нанести казалось бы не вполне живому телу, отнимали силы. Всадник выматывался, как и Вольгер. Оба они пропускали всё больше и больше ударов. Грут больше не разлетался в стороны десятком хищных птиц, он не походил на чёрный туман, он был просто тёмным сгустком дрожащей массы едва похожей на человека.