Дока бродил по глубинным уровням хранилища вдоль светящихся сфер, он выискивал пятёрку самых древних королей человеческих кругов. Всадник знал, что они попали в Ётерхоль неспроста – они были первыми бунтарями, кинувшими вызов Богам. И случилось это во времена Великой ассы со звёздными карликами, что казалось умнику подозрительным совпадением.

Дока понятия не имел, за что именно их упрятали в Ётерхоль, но догадывался, что насолили они Высшим по крупному, раз до сих пор не заслужили права на второй шанс. Хотя Айсирия – внучка Сэмира, под предводительством которой и шли эти короли, сумела-таки выбраться отсюда. Правда, Ёиль упекла её в тело шестилетнего ребёнка, и хоть это не помешало Айсирии постичь тайну своей души, она была ещё очень слаба, к тому же не обладала сплошной памятью прошлого воплощения. Ёиль не давала Айсирии права на восстановление собственной памяти, и Дока вынужден был искать ответы самостоятельно.

Он бродил по хранилищу, в надежде отыскать пятёрку бунтарей, чтобы узнать, в чём была их ошибка, почему они проиграли, почему предпочли заточить карликов в теле Мирового древа, поставив под угрозу Стержень. Эергур искал ответы среди светящихся сфер, а нашёл то, что никак не ожидал увидеть здесь – нашёл марадёров, которые пробрались в нижние ярусы хранилища и бесцеремонно расхищали его.

Сначала он услышал голоса, коих здесь быть просто не могло. Голосов было много и обладатели их спорили. О чём? Догадаться было не трудно, они решали какие сферы изъять, а какими можно и пожертвовать. Понятное дело они не предполагали, что при изъятии ничем не надо жертвовать, если проводить его грамотно, если доверить эту работу той единственной, кто имела на неё право.

Лишь Ёиль могла распутать хитрый клубок связей из тысячи нитей, лишь она была способна вытащить одну или все сферы, не навредив им. Все же прочие, включая и пришлых вандалов, рвали соединительные волокна, разматывали кровоточащие жилы памяти и уничтожали целые кластеры, ради крупицы знаний.

Вот и сейчас перед всезнайкой стояла группа странного вида существ мало походящих на людей и вообще всех, кого он когда либо видел. И эти существа уничтожали достояние Ётерхоля, выдёргивая с мясом драгоценные сферы и распихивая их по коробам из светоносного прозрачного вещества.

«Стойте! Что вы делаете?!» – возмутился Всадник, кидаясь на варваров.

Те на его слова почти не отреагировали, они продолжили свою грязную работу, и лишь один вандал из семерых оторвался от грабежа, бросил на Эергура оценивающий взгляд узких, бесцветных глаз и предостерегающе выставил руку.

– Не мешай, – беззвучно произнесли его губы.

Он склонил на бок безволосую вытянутую голову, словно удостоверяясь, что его предупреждение услышано, а затем отвернулся, чтобы продолжить разрушения.

Подобное пренебрежение могло возмутить и более смиренного, Всадник же просто озверел. Он свистнул, что было сил, а потом достал свой меч и кинулся на наглецов. Вот тут уже все они оторвались от грабежа и, неожиданно сменив цвет мраморно-белой кожи, превратились в кристаллы. Меч Эергура звонко ударился о каменные глыбы, наполнив всё хранилище оглушительным эхом.

«Твою мать! – выругался про себя Всадник, поняв, что имеет дело с действительно серьёзной проблемой. – Вольгер! – стал звать он. – Вольгер, тревога! Вторжение! Атака на хранилище! Вольге-е-е-ер!».

5. Глава 4 Дока

Кей явился незамедлительно, раскрутившись в тесном пространстве хранилища чёрным смерчем. Вслед за ним пришёл на свист хозяина и Цефар. Конь раздувал пар, окутывая пространство туманом, в котором терялся даже свет похищенных сфер. Обитатели Ётерхоля ощутили опасность, все ощерились, приняв боевую стойку, все были готовы напасть и напали бы, не окажись среди них самой Ёиль.