И вот Эергур пал на колени, увидев краем глаза, как вслед за ним падает и Вольгер. Трое уцелевших системщиков спеленали вымотанного кея и повалили наземь. Один из посланников схватил его за голову, другой за ноги, третий метнулся к Всаднику, чтобы задержать и обезвредить. Но когда Эергур понял, что хотя сделать системщики, то у него словно второе дыхание открылось, он оттолкнул летящего на него пришельца и кинулся к Вальгеру. Вот только добежать он не успел, Ётерхоль взорвал душераздирающий крик его владычицы.
– Не-е-е-ет! – кричала она, – Не-е-т! Пощадите его! Забирайте то, за чем пришли, но оставьте моего сына.
– Нет, – прорычал пришелец, – забирать тут нечего. Похоже, что вирус Гамунгадраса пожрал и саму тебя, Ёиль, а значит все твои «сокровища» и выеденного яйца не стоят, не то что жизни наших братьев, которые забрал твой сын!
– Вы оставите всё здесь и просто сотрёте нашу Пирамиду?! – не поверила собственным ушам Ёиль.
– Вы всего лишь один из маленьких миров в нашей большой Вселенной. Одним больше одним меньше… – начал посланник, но договорить не успел, потому что Ёиль изменилась в лице, когда поняла, что вся её жизнь и работа, которую она вела столько веков, все лишения и тяготы были напрасными, что зарвавшиеся пришельцы решили учинить самосуд, лишив Сата накопленных ею знаний.
Ёиль распростёрла в стороны руки и открыла рот. Эергур был рад, что уже давно оглох, потому что крик её сотряс сами основы Ётерхоля, возбудив древнюю магию. С окраин мрачного царства стали стягиваться мертвецы, а впереди них скакали кони, да не просто кони, а браться самого Цефара.
Дока прищурился и насчитал пятерых. Посланники тоже обратили внимание на то, что силы становятся неравными, а ещё они поняли, что Ёиль как и её сын приняла сторону бунтарей.
– Ты пожалеешь об этом, – проскрипел пришлец и рванул на себя голову Вольгера.
– Не-е-ет! – закричали все – и Эергур, и мать кея.
Они кинулись к нему, но так и не успели понять, что произошло. Единственное, что они успели заметить – это две яркие вспышки – золотую и изумрудную, перед тем как всё заволокло чёрным дымом.
7. Глава 6 Дока
Мёртвые рубили и клацали зубами, они пытались отбить кея, который валялся посреди моста бесформенной тушей. Эергур вновь восседал на Цефаре, он топтал его копытами посланников, но те продолжали стойко сражаться, будто были бессмертными. Дока начал понимать, что остались самые стойки, древние порождения самого Праотца, и победить их без кея будет непросто. Единственные кто мог противостоять системщикам – это Боги, вот только Ёиль исчезла, оставив Всадника и мертвецов один на один с гневом Прародителя.
Когда глаза её сына погасли, она вновь оглушила всех своим воплем, а потом напустила на обидчиков армию и разлетелась в разные стороны, как взорвавшаяся хрустальная ваза. Было ли это отчаяние или же стратегический манёвр, Всадник не знал, но он отлично понимал, что отступать им некуда, что они должны победить, иначе посланники сотрут память всей Пирамиды вместе с ними.
Всадник рубил мечом и наскакивал на троицу каменных тварей, топча их копытами своего коня. Сам Цефар тоже лютовал, он выдыхал едкий голубоватый пар, от которого мутнело в голове даже у его наездника, но проклятые системщики продолжали биться, сверкая гранями несокрушимых тел, словно показывая, как они совершенны по сравнению с порождениями Ётерходя. Да, подопечные Ёиль не отличались пригожестью, но их выделяло одно качество – все они любили жизнь и все они знали, что Ёиль в отличие от Праотца однажды даст им второй шанс, поэтому они бились за свою госпожу, как за олицетворение милосердия. Они бились так отчаянно, что сумели ослабить одного из посланников. Нет, расколоть его на мелкие осколки, как это делал Грут, мёртвым не удалось, но вместе с Всадником, они повредили голову третьему системщику. Он больше не мог сражаться, он снова обратился в белокожее существо, из виска которого сочилась голубая кровь.