— Какие расписки? Какие подписи? Ты пьян? — Глаза Луизы лихорадочно бегали, губы едва заметно подрагивали. — Ну, конечно, пьян, разве в трезвом уме ты мог выдумать такое!

— Не хочешь по-хорошему, тогда так.

Мрачный Рудольф развернул долговую расписку и показал матери.

— Тебе видно или приблизить?

Потрясенная Луиза молчала. Цветом кожи она сравнялась со спирами.

— Хотя бы не притворяешься, будто внезапно ослепла от солнца.

Рудольф швырнул расписку на пол и встал.

— Повторяю вопрос: Иварсу убили по твоему приказу? Сколько денег ты ему задолжала, как долго подделывала подписи отца? Не ты ли стала причиной его скоропалительного ухода?

Все внутри него клокотало, как в жерле пробудившегося вулкана, рвалось наружу потоком хлестких слов. Его мать, дочь маршала, супруга графа — убийца и мошенница? Какой позор, несмываемый позор! Даже если бы Рудольф всерьез намеревался связать свою жизнь с Тессой, этот союз и то стал бы меньшим ударом для рода ард Лерганов.

Зато Евгения порадуется: теперь ей точно не стать королевой Иландрии.

Само собой, карьера Рудольфа тоже закончена. Придется вернуться в Сайратин и остаток дней провести за повседневными заботами.

— Что-о-о?!

Луиза будто очнулась ото сна. Кровь прилила к лицу. Глаза метали молнии.

— Ты… Родную мать!..

Она нервно прошлась по закрытой веранде с видом на озеро — Луиза воспользовалась портативным зеркалом связи.

— Я не убивала Фердинанда, слышишь!

Позабыв о правилах хорошего тона, Луиза ткнула пальцем в зеркало, прямо в лицо сыну.

— Аккуратней, не испорти, другого не куплю.

Внутри разрастался кусок льда. Он постепенно гасил пламя, царапал изнутри неровными краями.

— Зачем тебе деньги?

Матери не требовалось разрешение покойного отца, чтобы сшить себе новое платье или отправиться на модный курорт. Она просто выписывала чек на нужную сумму, и его обналичивали в банке, списывая с фамильного счета ард Лерганов. Рудольф проверял, с ним все в порядке, денег довольно.

Луиза стыдливо потупилась:

— На карточные долги.

— Что?!

Рудольф не поверил собственным ушам.

— На покрытие карточных долгов, — громко и четко повторила она.

Теперь Луиза смотрела ему в глаза, напоминала ту властную, горделивую мать, которую он знал.

— Если мужчина не уделяет внимание женщине, она ищет, чем восполнить свой досуг. Само собой, Фердинанда я в подобные вещи не посвящала, хотя бы потому, что играть приходилось с людьми не нашего круга. Ты в курсе, азартные игры под негласным запретом.

— И где же ты играла?

Он догадывался, но хотел услышать ответ из ее уст.

— В подпольном игровом доме Иварсы. Я узнала о нем случайно, долго наводила справки…

— Случайно? — скептически хмыкнул Рудольф.

— Хорошо, не случайно. Среди аристократов много игроков. На одном из вечеров я познакомилась с одной из них… Да, это тоже женщина. Мы болтали о всякой чепухе, одним глазом следили за дочерьми, старательно позорящими себя в обществе. Эти балы дебютанток — сплошной скандал, ни одна не умеет держаться должным образом. Я пожаловалась на скуку, и палаэри предложила будоражащее кровь развлечение, дала рекомендацию — просто так, с улицы, в игорный дом не попадешь. Ну а дальше я действительно навела справки, убедилась, место приличное…

— Насколько я понял, ты продолжала посещать его и после отъезда домой?

— Нет, мы собирались в Сайратине. Сложился свой круг игроков… Но я уже бросила, почти год не играю! — оправдываясь, торопливо добавила Луиза: слишком уж тяжелым оказался обращенный на нее сыновий взгляд.

— Прелестно! И сколько же ты задолжала?

— Много, — тяжко вздохнула она. — Все по мелочи.