Совсем скоро до меня стал доноситься переливчатый шум реки, а затем показалась и она сама: не слишком беспокойная вода в ней переливалась золотистым светом под лучами послеполуденного солнца. На другом берегу высились такие же ветвистые деревья, что и за моей спиной. Их сочно-зелёные листья шептались между собой, взволнованные лёгким ветерком.

Так я и шла вдоль реки, пока меня не насторожили иные звуки.

Я совершенно точно различала свирепое фырканье кого-то животного, треск коры, словно в дерево врезали что-то острое и скребли по нему вверх и вниз, и, кажется, я слышала чьё-то отчаянное шипение. В нём звучали слова. Неразборчивые, но всё же. Я испугалась. То ли за животное, то ли за того, кто на него шипел.

Что делать? Продолжить свой путь? Или же убедиться, что никому не угрожает опасность? Чем это может обернуться для меня самой? Вдруг там человек? Так близко от деревни полукровок? Что он здесь забыл? Куда держит путь? И как это связанно с тем, что на него рассердилось какое-то животное? Он нанёс ему вред?

Пока я задавала себе все эти тревожные вопросы, ноги сами несли меня на звуки. Опомнилась я лишь тогда, когда увидела лоснящуюся шкуру животного. Чёрного цвета. Он и правда намного крупнее обычных лесных виру, и его ветвистые рога едва ли уступали размерам молодого, но крепкого деревца. Вот, в честь кого меня прозвали ровесники-эльфы в Ущелье Надежды… И сейчас чёрный виру был очень рассержен. Я шмыгнула за ближайший куст, совсем, как недавно это сделал, заяц, выглянувший посмотреть на меня.

Виру по-прежнему свирепо фыркал, врезая копыта в землю и снова и снова нападая на дерево, словно надеялся вырвать его с корнями. Я посмотрела выше: там, на одной из веток, кто-то сидел, я видела колено и локоть среди листвы. А ещё я наконец смогла разобрать слова. Паренёк был напуган, а от того и зол на животное, которое от него никак не отставало.

Странно, виру ведь нападают только на тех, кто приблизился к их гнезду, которое способен различить любой знающий об этих животных. Неужели этот несчастный именно это и сделал? Случайно или намеренно? И кто он? Человек или полуэльф? Стоит ли мне ему помочь? И как?

Я припомнила, как действовала с взволнованными лошадьми, надеясь на схожесть в их характерах, и в первую очередь постаралась успокоиться сама. Животные чувствительны к настроению окружающих, они понимают гораздо больше, чем те, у кого вроде бы есть ум. Поэтому важно показывать им свою доброту, чтобы они убедились, что ты не представляешь для них угрозы. Сейчас я больше опасалась не разъярённого животного, а того, на кого оно злилось, поэтому выйти навстречу лесному виру без страха и с почти ровно бьющимся сердцем вышло без особого труда.

Но на меня не обратили никакого внимания.

— Эй… — осторожно позвала я. — Ты вероятно устал нападать на дерево. Может, стоит отправится домой и оставить этого глупца самому себе?

Звук моего голоса заставил виру замереть в неудобном положении: его рога впились в кору внизу дерева и там и остались, передние лапы широко расставлены, зад выше головы. Я едва сдержала улыбку. А, когда закончила говорить, виру медленно выпрямился и направил свой взор на меня. Его чёрные глаза излучали интерес, словно мгновение назад он и вовсе не злился. Я расслабилась окончательно и теперь не стала сдерживать улыбку. Виру фыркнул в последний раз и, не спеша, направился ко мне. Он был совершенно спокоен, а в таком состоянии они не опасны.

Я не дышала, когда чёрный виру остановился напротив меня, потому что сердце наполнилось восторгом — так он был великолепен. Выше меня на целую голову, витиеватое переплетение гладких, острых на кончиках, рогов, между которыми проглядывался заходящий тёплый свет солнца, гордая осанка и умный взгляд. Могущество природы в своём живом воплощении — потрясающе.