— Ничего важного он не сказал. Сарказмирует.

Дрейк вскинул брови, а я прикусила губу. Язык, Оля, язык! Нельзя же так палиться!

— Любит он у меня иронизировать по делу и без, — ответила я, глядя на кучина со всей “любовью”.

— Я тут подумал… — Катори поменял положение, сделав упор локтями о стол, и задумчиво потёр подбородок. — А не из-за кучина ли вы оказались в парке в тот злополучный день, когда потеряли память?

— Не в бровь, а в глаз, — едко заметил Мирримур, очевидно, воспользовавшись моими земными архивами.

— Из-за него, — не стала отпираться я. Тем более теперь наличие столь редкого фамильяра у меня уже не было тайной для магистра. — Вы теперь отмените мои визиты к профессору Цве… Штайн?

— Нет, — удивил меня Катори. — Или память к вам вернулась? Вы вспомнили все подробности?

— Не совсем, — грустно вздохнула я. Могла бы солгать, но чувствовала, что он сразу всё поймёт. И то хрупкое доверие, что едва появилось между нами, будет утрачено навек.

— Тогда придётся вам потерпеть общество профессора. И… как вы там хотели её назвать?

— Можно я не буду отвечать? — смутившись, я опустила взгляд на свои руки, чинно сложенные на коленях. Ни дать ни взять, — выпускница пансиона для благородных девиц.

— Скажите, — в тоне магистра послышалась улыбка. Я всё же осмелела и подняла взгляд на Дрейка. Да, он улыбался. Не издевательски, а тепло и подбадривающе. — Я не буду вас ругать, обещаю. Просто любопытно.

— Ладно, — сдалась я, понимая, что Катори хотел разрядить обстановку после вынужденного экскурса в моё тяжёлое прошлое. — Профессор Цветочек.

Спустя несколько томительных мгновений тишины магистр откинул голову назад и засмеялся. Искренне и открыто, беззлобно и как-то по-мальчишески.

— Какая прелесть, — отсмеявшись, сказал он. — А самое интересное, что вы угадали. Именно так Азалию звали однокурсники.

— Вы учились вместе? — удивилась я. Мне казалось, Азалия была старше Дрейка, хоть и не на много.

— Нет, — Катори покачал головой. — Я был на первом курсе, когда она заканчивала академию. Но она была… кхм… весьма заметной личностью. Все знали, кто такая профессор Цветочек.

— Интересно, почему? — пробормотала я, представляя Азалию во всяких провокационных ситуациях и историях.

— Она всегда была очень умна, — Дрейк перестал улыбаться. Видимо, понял по моему лицу направление моих мыслей. — Не по годам умна.

— И красива, — все же не удержалась я от замечания. Глупо было отрицать очевидное. А вся эта глупая восхищённость ею в глазах магистра меня отчего-то злила.

— И красива, — согласился со мной Дрейк, отчего я разозлилась ещё сильнее. Хотя с чего бы это?

Чтобы хоть как-то отвлечься от снедавших меня чувств, решила уйти от опасной темы.

— А почему профессор?

— Уже тогда было ясно, что на магистратуре Азалия не остановится, — пожал плечами Дрейк. — Так и приклеилось к ней это прозвище. И хотя оно не обидное, не советую вам при ней или других преподавателях так её называть.

— Я и не собиралась, — пробурчала я. — Просто вырвалось…

— Ну вот, — хмыкнул Катори. — Следите, чтоб и не вырывалось. Не все такие лояльные, как я.

Да уж, лояльный он. Как же.

— Ты хотела уточнить про моё питание, — мяфкнул кучин, напоминая о себе.

— Что он сказал? — спросил Дрейк, глядя на Мирримура с любопытством. Кучин ответил магистру взглядом, полным презрения.

— Спрашивает, как я собираюсь организовывать процесс питания его хвостатой жо.. попы.

Дрейк улыбнулся.

— У тёти Кэсс, подруги моих родителей, есть кучин. Обычного вида, если так можно сказать. Пушистый. Я знаком с их патологическим желанием круглосуточно вкушать пищу. Распоряжусь на кухне, чтобы вам в дом приносили еду для питомца. Разумеется, секретно. Я считаю, что вам рано открывать всем своего друга. Тем более, учитывая ситуацию, которая сложилась у вас с дядей.