– Ах, ты… Да мы тебя…

На девушку хлынула волна оскорблений. Они не выбирали выражений, но даже самые грязные слова не трогали её.

– Не выпускать! Я сейчас, – скомандовала Ленка и скрылась в одной из кабинок.

Соня поняла, что звёздный час пробил.

Свита бывшей подруги обступила её с трёх сторон, готовясь схватить, если дёрнется. Девушка заставила себя почувствовать Воду. Та стекала по пальцам, успокаивая и наделяя силой. Соня прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях в солнечном сплетении. Перед внутренним взором возник водоем, похожий на большое озеро. В центре медленно крутился водоворот. Усилием воли она стала раскручивать воронку, постепенно увеличивая скорость. С каждой секундой омут становился всё шире и опаснее, точно гигантская центрифуга.

Пришло сладостное ощущение могущества, в котором хотелось остаться, но не было времени. Нужно было успеть до того, как бывшая подружка покинет кабинку. Всё. Соня взмахнула руками, и воронка устремилась вверх, превращаясь в смерч и снося все на своем пути. Из кабинки вдруг раздался грохот и визг. Через секунду оттуда, распространяя вокруг тошнотворный запах канализации, выскочила Ленка, мокрая и грязная с головы до ног.

Девчонки с отвращением отпрянули от предводительницы. А та обвела присутствующих убийственным взглядом и, заметив Соню, кинулась на неё с кулаками. В эту же секунду кран над умывальником взмыл вверх, как ракета, ударился о потолок и с отвратительным грохотом упал на пол, а из трубы фонтаном хлынула вода.

Все, даже Ленка, бросились прочь из уборной, позабыв про Соню. Никто из них не заметил, что она вышла сухой из воды, во всех смыслах этого выражения.

Конечно, на этом всё не закончилось. Как и предполагала Соня, грязная и от того еще более озлобленная Ленка обвинила в потопе её.

Что ж, так и было. Вызванный срочно сантехник перекрыл воду и долго озадаченно тёр затылок. Протечку он, конечно, устранил, но как ни старался, так и не смог объяснить, почему кран вообразил себя ракетой, а унитаз – пушкой. Мужичок даже протрезвел от удивления – такое в его многолетней карьере случилось впервые.

В кабинете директора Соня молчала, никак не подтверждая и не отрицая своей причастности. Когда директриса пришла в бешенство и вызвала мать девушки в школу, задуманный план вышел на финишную прямую.

Сразу же после звонка директрисы Сониной маме позвонила Анна, и, с сочувствием выслушав душещипательную историю про школьный потоп и ужасное поведение племянницы, предложила выход – перевод на домашнее обучение.

Директриса и мать Сони были солидарны в одном – желании избежать неприятностей. Первой давно хотелось избавиться от капризной и наглой девчонки, вечно встревающей в какие-то истории. А вторая, будучи судьёй, не желала никакой огласки и пятен на безупречной репутации.

Перевод на домашнее обучение оказался тем самым соломоновым решением, удовлетворяющим обе стороны. Не желая ссориться с судьёй, директриса даже пообещала всячески содействовать Сониной успеваемости.

Для вида девушка вяло посопротивлялась, но потом, смилостивившись, пошла навстречу директору и любимой родительнице.

Так, новая хорошая Соня смогла остаться хорошей. Она ведь даже слова плохого не сказала ни бывшей подружке, ни матери, ни кому-то другому.

Девушка прищурилась, как кошка, и снова зарылась в одеяло.

Иногда всё же полезно быть плохой.

Дождь закончился, сквозь задернутые шторы в комнату полились солнечные лучи. Как же хорошо нежиться на подушке и ничего не делать, пока Ленка и её свора вынуждены ходить в школу.