Пока я наслаждался горячим и терпким напитком на веранде, проснулся отец, затем матушка и брат. Пошли хлопоты с завтраком, потом начали рассуждать, не навестить ли всей семьей тетушку, и день плавно потек своим чередом.

Я так и не ложился, но усталости особо не чувствовал. Да и было о чем подумать.

Опасения Одри были мне понятны. Она видела, что происходило со мной, и не хотела, чтобы подобная участь постигла и ее. Тем более если Окрам – не просто дух, а именно бог Пирр. Ведь и в ней могла спать какая-нибудь богиня, и пробудись она, непонятно как ее потом изгонять.

Впрочем, Пирр, если это и правда был он, сейчас был не просто заточен в теле обычного человека, но и ослаблен. Неудивительно, что он не захотел говорить, кто он. Я мог теперь пойти к жрецу Орлиону, и тот мог найти способ не просто извлечь его, но и как-то использовать. Все-таки бог – это не рядовой дух. Мало ли какие у него есть скрытые силы и потенциал.

Я нутром чуял, что моего компаньона такой расклад категорически бы не устроил. А потому, когда в гостях у тетушки принялись обсуждать пополнение в ее коллекции картин, я улизнул в сад, чтобы, оставшись наедине с собой, поговорить с духом-богом.

Во сне Окрам, вероятно, был сильнее, потому что сопротивление моего сознания ослабевало. Во сне, как известно, даже логика не работает. Поэтому там ему было удобнее. Но я был уверен, что мы могли поговорить и днем. Он все время был во мне и как минимум чувствовал, когда Одри была рядом. Тогда в аудитории, где я лежал голым, и когда мы прятались за стеллажом, подслушивая архимагов, Окрам поцеловал Одри, я был уверен. Поэтому я ощущал вишневый привкус на губах. Ловко же он подгадывал момент. А тогда вечером в парке, видимо, решил, что Одри специально его призвала, раз коснулась метки. Не ожидал сопротивления и поэтому позволил себе зайти дальше обычного.

Я устроился на мраморной лавочке между двух кустов сирени и закрыл глаза.

«Я знаю, что ты здесь, – сказал про себя. – Давай поговорим. Окрам?»

Я решил не называть его Пирром, пока не буду уверен, что это действительно он.

Дух молчал, но я не сдавался.

«У нас с тобой есть кое-что общее. Обоим нужна Одри. Но если мы не договоримся и не распутаем этот узел, то потеряем ее навсегда. Она боится и не доверяет нам, и собирается держаться от нас как можно дальше. Так что больше никакой силы тебе не принесет. Да и не пробудится».

Упрямый дух мне достался.

«Окрам, я знаю, что ты помог моему прадеду Алехандро победить повелителя демонов. Мы с тобой тоже могли бы договориться. Я не хочу с тобой сражаться за одно тело. Я хочу тебе помочь».

«Мне нужна она, – отозвался низкий, наполненный печалью голос в моей голове. – Мы расстались в прошлой жизни, чтобы воссоединиться в этой. Но все пошло не так. Я не должен был ни с кем делить свое тело».

«Есть вероятность, что ты сможешь отделиться?»

«Мне нужно больше силы».

«Ты говоришь о перьях? Я знаю, где достать как минимум одно из них. – Я приметил его в коллекции редкостей моей тети. – Но сначала ты должен пообещать, что не будешь перехватывать контроль без моего ведома. Чтобы помочь тебе, я должен тебе доверять».

Дух замолчал, заставив меня усомниться, не разозлился ли он, но затем сказал:

«Хорошо. Только и у меня будет условие».

«Какое?»

«Я сделаю все, чтобы Одри меня вспомнила. И ты не будешь стоять на пути».

Теперь настал мой черед брать паузу. Я хотел договориться с Окрамом и жить с ним в ладу, но что делать, если Одри перестанет быть Одри и выберет его, я не знал. Надеялся лишь на то, что до этого не дойдет. Надо постараться отделить от меня Окрама раньше, и, возможно, получится отделить и ту часть Одри, которую он так хочет пробудить.