Наша комендантша, строгая женщина за пятьдесят, окинула меня удивленным взглядом.

– Вы еще спите? Полдень же.

Ну и что? Подумаешь, полдень. Суббота же.

– Я вчера допоздна… занималась, – соврала я.

– К вам посетитель. Настаивает, чтобы вы спустились.

Посетитель? Ну конечно, Гарольд.

Я поморщилась.

– А разве на территорию академии пускают кого попало?

– Он сказал, что ваш жених. Это не так?

Хороший, однако, вопрос…

– Не так. – Я мотнула нечесаной головой. – Но я с ним все равно поговорю. Минутку.

Закрыв дверь, я отправилась в ванную приводить себя в порядок. Вот Гарольд даже нашу комендантшу заставил на себя поработать… Интересно, он ей заплатил или просто пристал так, что даже ее железная выдержка подвела?

Умывшись и почистив зубы, я принялась расчесываться. Нет, прихорашиваться для Гарольда не буду. Подниму волосы в хвост, и хватит с него. Из нарядов выбрала форму, чтобы не думал, что я ради него надела платье.

Спустившись на первый этаж, я вышла из общежития и сразу увидела Гарольда. Он ждал на скамейке на краю парка. Рядом с ним лежал букет с дюжиной нежно-розовых роз.

Сомнения, что из разговора получится что-то путное, охватили меня с новой силой. Но Гарольд меня уже заметил и, прихватив свои розы, поднялся. Вздохнув, я обреченно поплелась к нему.

Ладно, это как снимать повязку с раны. Один раз рванешь, и все, отмучился. Так и с ним надо поговорить один раз и навсегда.

– Привет, крошка. – Гарольд широко улыбнулся.

Он был чисто выбрит, убрав свои дурацкие усики, но привлекательнее от этого не стал. Круглое лицо, маленькие бегающие глаза, слабый подбородок, переходящий в некрасивую складку на шее. Если лицо Марко, казалось, было вылеплено гениальным скульптором, то Гарольда явно перепоручили подмастерью. Что, впрочем, не мешало его самоуверенности.

– Просила же, не называй меня так. – Я закатила глаза.

– А как называть? – Он ухмыльнулся. – Невеста? Кстати, это тебе.

Он всучил мне в руки букет так резко, что я машинально его взяла. Так бывает, когда кто-то кидает в твою сторону мяч, и ты его ловишь просто потому, что рефлекс.

– Не нужно было, – проворчала я, не зная, куда теперь эти цветы деть. – Гарольд, ты же знаешь, что я ничего от тебя не хочу.

– Ты правда не можешь покидать академию? – уточнил он.

– Правда. – Я указала пальцем на браслет.

– А что у тебя там, татуировка? – Гарольд протянул ко мне свои круглые ладони, но я отшатнулась.

– Не твое дело.

Его лицо исказилось от гнева.

– Нет, крошка, все, что тебя касается, – мое дело, – процедил он. – Твоя семья должна нам много денег.

– Должна твоему отцу, – поправила я. – Ты же пока ни монеты не заработал.

– Рано или поздно я унаследую все, что принадлежит ему. Так что не зарывайся.

Разговор никак не клеился. Я заметила, что на нас поглядывали другие студенты. Конечно, не каждый день видели меня с так называемым женихом, да еще и с букетом в руках. Признаться, было жаль, что такие красивые и вкусно пахнущие цветы принес именно он.

– Давай попробуем договориться? – предприняла я последнюю попытку.

Гарольд кивнул.

– Пройдемся, и я тебя выслушаю.

Мы пошли по дорожке в сторону фонтана, где тогда с ребятами отмечали победу во втором испытании. Я по-прежнему несла букет в руках, и он казался тяжелым, словно из свинца.

– Гарольд, я не хочу, чтобы мы всю жизнь ненавидели друг друга, – начала я.

– Где ненависть, крошка, там и страсть, – заявил он и хихикнул.

– Я уточню у ректора полную сумму, которую твой отец перевел, – продолжила я. – И буду выплачивать понемногу каждый месяц. Не знаю, сколько на это уйдет времени, все зависит от того, какую я найду работу, но постараюсь погасить долг как можно скорее.