– Рисковый ты парень, – между тем продолжил Матиас. – Но давай начнём, пока не передумали болтать. 

Они подошли ближе к круглой каменной штуке, и, когда положили на неё руки, с двух сторон потекло смирное неяркое пламя: у Эрмида малиновое, у Матиаса сиреневое. Голоса правителей звучали спокойно, а я чувствовала на себе то и дело бросаемые взгляды мужчин, пришедших с западником. Интересно, они так же, как я, ждали, как Эрмид объяснит моё присутствие? Или просто что-то в моём облике их удивляло?

В конце концов, мне это надоело, и, я, поймав перерыв в диалоге правителей, негромко обратилась к Эрмиду:

– Прости, можно мне осмотреться?

– Конечно, – ответил он, на мгновение обернувшись.

Спокойствие в его голосе не могло не радовать, хотя я и понимала: рано вздыхать с облегчением. Да и, стоило повернуться спиной, как пристальное внимание усилилось. Я даже почувствовала себя неким тайным оружием, которое Эрмид нагло пронёс на встречу, хотя, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение.

Пока я рассматривала рисунки на стенах, беседа мужчин приобрела напряжённый характер. Они даже карту на алтаре развернули, но, видимо, никак не могли прийти к единому мнению. И всё же, что-то не были Матиас и Эрмид похожи на врагов, скорее уж на людей, которые просто имели различные взгляды на жизнь. Они и говорили по-разному, и двигались иначе, и Эрмид в целом казался мне более гибким умом и телом.

– Не пойдёт, – сказал Матиас, когда тот в очередной раз напомнил ему о каком-то давнем соглашении. – Мой прадед был пьян, когда его подписывал!

– А мои предки твоим не няньки, чтобы следить, куда их рука подпись ставит! Ему трижды прочитали соглашение, и он мог бы попросить принять решение сына, но заупрямился!

– Но эти земли были нашими, Эрмид!

– Однако уже три века на них живут мои люди, и я не хочу выгонять их из домов!

– Так пусть перейдут под моё начало!

– Я созывал собрание, Матиас. Ни один не захотел на запад. Это их право.

Матиас досадливо фыркнул.

– Не помню, чтобы ты прежде так отстаивал права людей! Ты и твой брат.

– Времена меняются, – отозвался Эрмид. – Хотя кое-что неизменно: мы снова стоим здесь и ни хрена не можем договориться!

Забавно, что в лексиконе местных было ругательное слово, похожее на русское. Оно и звучало на языке стихий почти так же… Но, не успела я вспомнить и другие похожести, как Матиас вдруг сказал:

– У меня есть кое-какое предложение, которое тебя, возможно, заинтересует.

– Слушаю, – скрестил руки Эрмид.

– Мы заключим перемирие, и у меня не будет претензий относительно пограничных земель, если ты отдашь мне эту женщину. – Он повернул голову и посмотрел прямо на меня. – Сейчас.

У меня упала челюсть, да и воины западника слегка растерялись от такого заявления.

– Сильно же она тебе понравилась, – отозвался Эрмид. – Раз ты готов отказаться от территорий, которые так ревностно делил!

– Я всего лишь человек, которого порой одолевают эмоции. К тому же, моё королевство ещё никогда не было таким сильным. Ей будет лучше со мной, Эрмид. У вас-то хватает проблем и помимо дележа, не так ли? А девушек столь редкой красоты надо беречь.

Я так сильно сжала руки в кулаки, что пальцам стало больно. Хотелось послать их куда подальше обоих, тем более что Эрмид не торопился возмущаться.

– Самоуверенностью ты не уступаешь моему брату! – усмехнулся он. – Но Надю я не отдам.

Теперь уже усмешка тронула губы Матиаса.

– Ты же знаешь: я всё равно заберу её, Эрмид. Это лишь вопрос времени.

– Я знаю, что ты не выполняешь обещания. Охлади пыл, Сиар. Я не торговец рабами!