Уселась на один из диванчиков, которые на балконе были вместо стульев и кресел, перевела взгляд на свою охрану. Все четверо застыли на вытяжку — если с них содрать штаны и покрасить белой краской (в смысле, гвидов, а не штаны), от античных статуй никто не отличит.

— Здесь опасно? — спросила Лекса самого длиннорогого, с коротким ёжиком серебристых волос воина — того, что кивал ей во дворце.

— Пока опасности не вижу.

— А вы сможете заметить опасность и вовремя среагировать, если не будете стоять над душой, а сядете за стол?

— Сможем.

— Тогда садитесь, — Лекса обвела рукой три оставшихся свободными дивана. Воины сели — двое напротив, двое по бокам. Их молчание и каменные физиономии начали здорово напрягать.

— Угощайтесь, — Лекса указала на закуски и постучала пальцем в раскрытое меню. — Что вам заказать?

— Что? — с физиономии серебристого длиннорогого впервые сползла невозмутимость, и проглянуло замешательство.

— Я предлагаю вам поесть. Что непонятного? С утра же вместе ходим, вы, наверняка, тоже голодные.

— Кровь Фарадаров предлагает разделить трапезу воинам гвидов? — спросил длиннорогий под настороженное молчание своих товарищей. — А она знает, что означает её предложение?

— Надеюсь, не предложение руки сердца? — фыркнула Лекса и, поняв, что шутку не оценили, сменила тон на серьёзный. — Если я чего-то не знаю, объясни. Что вас смущает?

— Мы изгнанники, — сказал длиннорогий так, словно это должно было всё прояснить.

— И? — Лекса приподняла бровь.

— Неприкасаемые. Прикасаться к нам — позор.

— Ко всем гвидам, или только к вам четверым? — деловито уточнила Лекса.

— Ко всем членам нашего клана.

— Ага. Прикасаться к вам — позор, а использовать для войны с соседями — не позор?

— Нет. Война — наше предназначение.

— Кстати, — оживилась Лекса, — я слышала, что гвиды не служат людям. Как же получилось, что вы стали служить моему отцу?

— Мы служим крови Фарадаров.

— Я последняя из династии Фарададаров. Сейчас вы служите мне?

— Да.

— Тогда я приказываю правдиво отвечать на мои вопросы и поправить, если я не правильно их сформулирую. Итак, как Седрин Фарадар привлёк на службу легендарных гвидов? Что он вам пообещал? Кому вы проиграли войну? И что за ерунда с запретом прикосновений?

Длиннорогий помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал рассказывать, глядя почему-то точно в центр стола, а не на Лексу.

— Седрин Фарадар — не тот, кому мы поклялись служить, он всего лишь вспомнил о старой клятве. Гассар Фарадар — его предок, тот, кому несколько поколений назад дали клятву наши предки. Гассар был сильным магом, мог во плоти путешествовать по соседним мирам и забрёл в наш. Там как раз завершилась многолетняя война кланов, наш клан проиграл, потерял право на имя и вынужден был покинуть свои земли. По обычаю, проигравшие должны умереть, но Фарадар предложил нашему вождю выход — новые земли в новом мире в ответ на служение. Вождь был молод, его жена ждала ребёнка. Он не хотел умирать, и многие воины клана поддержали его решение. Клан ушёл за Фарадаром в этот мир, помог ему завоевать собственное королевство. Но люди боялись гвидов и оказывались прикасаться к изгнанникам, тогда мы ушли в горы. Для людей те земли непригодны, а для гвидов и нарков — в самый раз. Все эти годы мы старались поменьше спускаться в долины. Так было, пока Седрин Фарадар не нашёл где-то текст старой клятвы и не призвал нас на службу.

— Как интересно, — Лекса побарабанила пальцами по столешнице. — А если я умру, вы просто развернётесь и пойдёте домой?

— Да.

— Приказываю защищать меня всеми возможными способами. И не только от манорцев, но и от лаорцев. И вообще от всех, кто захочет причинить мне вред. Это касается не только вас четверых, но и всех гвидов.