— Одуванчик, не дуйся так. Хохолок сдуется, — насмешливо говорит Аким, проводя ладонью по моим пушистым волосам.

Потом и вовсе волосы наматывает на кулак и откидывает мою голову назад, чтобы впиться в шею. Втянуть кожу в рот и на грани боли прикусить.

— Молодые люди, мы не мешаем? — громко рявкает профессор.

Я, как ошпаренная, подскакиваю, из-за чего зубы Акима оставляют на нежной коже болезненный, саднящий след.

— Извините, — со слезами в голосе говорю я. — Отвали ты уже от меня, — шёпот кричу на Акима. — Оставь меня! Я же сказала, что вчера совершила ошибку. Ты слишком напорист. Ты не даёшь нормально ничего сказать, берёшь, будто все тебе должны. Пусти.

Я хватаю сумку, плюю на то, что на столе остаются тетрадь и ручка, протискиваюсь мимо Акима, сбегаю по ступеням вниз и, опустив глаза, вновь прошу прощения у преподавателя. Выхожу из аудитории, кидаю рюкзак на подоконник, сажусь на него и обхватываю голову руками. Чёртов Быков!

Как мне теперь ходить на пары? Теперь все будут тыкать в меня пальцем. Я буду очередной девкой, которая поддалась чарам Акима Быкова.

— Меня ждёшь, Ле-на?

3. Глава 3

Глава 3

Лена

— Меня ждёшь, Ле-на?

Голос Акима над головой даже не вызывает удивления. Я не вскидываю даже на него глаза, потому что видеть парня я не желаю. Но разве Акима заботят мои желания? Нет. Жёсткие и сильные пальцы в который раз за два дня смыкаются на моём подбородке. Цепляют. Заставляют меня поднять голову. Но я упрямо не поднимаю глаз.

— Ты плачешь? — спрашивает растерянно парень, большим пальцем с осторожностью стирая слезу со щеки.

Я дёргаю головой, а потом и вовсе бью рукой по запястью Акима.

— Оставь меня, Быков, прошу тебя! — мой голос, к счастью, не дрожит. — Уйди уже. Тебя там ждут.

— Эй, Одуван. Посмотри на меня. Чего ты ноешь?

— Ноешь ты, когда пропускаешь шайбу! — взвиваюсь в тот же миг. — А в мою жизнь не лезь. Ты припёрся сюда за каким-то чёртом, портишь мне жизнь. Опозорил меня не просто на весь поток, а на весь университет! Теперь все, абсолютно все будут обсуждать, что у меня с тобой было! Ты, — пальцем тыкаю в его грудную клетку, — пришёл, привлёк ко мне внимание, запустил слухи…

— Слушай, Одуван, не строй из себя ангелочка! Ты сама залезла ко мне в душевую. И ты можешь сколько угодно лгать, что пришла брать интервью. Но ты пришла, чтобы меня поиметь! Чтобы залезть в мою постель! Мне было мало. Я не побывал в тебе. Я, в отличие от тебя, не лгу!

— Аким, — я обмякаю, откидываюсь на раму окну, прикрываю глаза, — я устала. Я просто дико устала. Я больше не стану повторять… Но я прошу лишь одного — оставь меня. Просто оставь. Спать с тобой я не стану, Аким. У меня есть человек, которого я люблю и…

— И? — парень рычит взбешённо, опустив руки на мои ноги, которые обтянуты капроном, и сжимает с силой. — Продолжай, Лена.

Я отворачиваю голову. Из глаз упрямо льются слёзы. Я голодна, мне хочется есть, а у меня не осталось ни рубля в кармане. Я даже не знаю, как буду добираться до работы.

Аким разводит мои ноги в стороны, дёргает меня на себя, вжимается в развилку между бёдрами своим напряжением. Ладонями обхватывает лицо, стирает слёзы. Потом размазывает солёную влагу по распухшим от соли губам. Пальцами ведёт по спине вниз, задирает вверх мою водолазку. Теперь его безумно горячая ладонь с шершавыми подушечками пальцев ведёт по обнажённой коже. Замирает у кромки нижнего белья. Подцепляет. Расстёгивает. Водит по лопаткам, вызывает во мне мурашки. Я дрожу. Размеренные прикосновения успокаивают, заставляют слёзы высохнуть.