Ну что за ублюдок? — А я ни ухом, ни рылом…

Петренко в шоке. Его просто размазало от эмоций – ярких и, очевидно, положительных.

Я фыркаю.

И этот тоже не выкупает, что Вет просто стебется над ним.

— Чего молчишь? Что мне ей передать? Ты заинтересован? Или как? — тормошит его Вет.

— Я?... А… Ну… В каком смысле? — мямлит Петренко, заметно сутулясь.

На что Вет выразительно цокает.

— С тобой все ясно… Свободен, — похлопывает Петренко по плечу, отправляя его восвояси.

И тот уходит, демонстрируя полное отсутствие самоуважения. Нет бы садануть Петухову кулаком между глаз, ведь, по-любому, он его не первый и не второй год буллит, но Петренко тупо возвращается туда, где стоял.

— Нет. Ты видел? Он же мемчик ходячий! — Вета пробивает на смех.

— Сука ты, — сам уже еле сдерживаюсь.

— Вот сейчас было жестко. Я думал, мы друзья, — цинично цедит Петухов.

Я криво усмехаюсь.

— Да. С таким другом, как ты, и враги не нужны.

— Так что насчет Файфер? — не унимается этот кретин.

— А что насчет Файфер?

— Ты и она… — с пошлым намеком задвигает Вет. — Говоришь, это так легко, да?

— Я не имел в виду конкретно ее и себя.

— Ну вот. Сразу дал заднюю, а разговору было.

— Вет, ты чего опять доебался? Что еще тебе от меня надо?

— Да не агрись, чувак, — примирительно тянет Вет. — Посмотри на нее. Говоришь – норм? — ищет глазами мелкую.

Смотрю на Киру, которая шепчется с Ушаковой, и не врубаюсь, к чему он клонит.

— Мысль развей, что ли.

— Месяц на то, что ты и она…

— Что я и она… что, блядь?

Петухов разводит руками.

— Да хоть что-нибудь. Замути с ней.

— И на хрена?

— Я так хочу.

— А я хочу, чтобы ты в окно вышел, — сообщаю с такой злостью, что скулы сводит.

— Ну нет. Это такое себе, — Вет продолжает разглядывать Файфер. — Посмотри на нее… Овца, блядь, рыжая. Такая тупая. Как думаешь, даст мне сегодня, если в гости позову?

Я настораживаюсь. Не нравится мне его тон.

— Ты же сказал, она стремная.

— Какая разница, кого переть? Да она описается от счастья, когда я ей целку порву.

Во рту моментально накапливается горечь.

— Я иногда не понимаю, ты блюешь или так разговариваешь. Отвали от нее.

— А то что? Маме пожалуешься? — бросает Вет хлестко.

Его выстрел достигает цели. В десятку попадает.

Сука.

Чувствую, как моя броня осыпается, кусками отваливается.

Сжимаю кулаки. Вдыхаю ртом, выдыхаю постепенно ртом и носом, стравливаю ярость. Запрещаю себе реагировать, ведь этого он и добивается.

— Егор, давай я облегчу твой моральный выбор? — на каком-то маниакальном раже продолжает Вет.

И мое хладнокровие окончательно идет лесом:

— Давай ты на хуй пойдешь?!

— Либо я ее оприходую. Либо ты, — он пропускает мимо ушей направление, которое я ему задал. — Выбирай.

— Ты, блядь, совсем конченный?! — трясу головой, раздуваю ноздри, наглядно демонстрирую Петушаре, что думаю о нем.

— Но она-то не в курсе. Для меня это будет легкое достижение. А вот для тебя – не думаю. Но ты же спортсмен.

Перевожу взгляд на Файфер. Мысленно рисую ситуацию – она и Вет.

Да ну нахрен. Она же реально мелкая, девчонка совсем!

— И какой мне резон? — глядя на Петухова, пытаюсь понять, блефует он или на полном серьезе задвигает.

— У тебя есть свой интерес.

— Озвучь.

Говорю это, чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же.

— Сделаешь, как я прошу, и ты мне ничего не должен.

— То есть... Если Файфер замутит со мной до конца месяца, то ты отвалишь от меня. Навсегда. Так?

— Так, — Вет кивает.

— И с чего я должен тебе верить?

— Да хорош, — морщится Петухов. — В чем-чем, а в пиздабольстве я замечен не был. Сказал, что замнем тему, значит замнем.