Мирон становится рядом и хватает за руку. Он не нежный, грубиян и дерзкий парень. Я, наверно, извращенка, но мне нравится грубая сила. Тем более это он, мой Мирошка, в которого я так давно влюблена. 

Смотрю на него с восторгом и загадочно улыбаюсь.

Сворачиваем с проспекта и находим уютную кафешку. Обеденный перерыв закончился, людей в кафе немного, спокойно находим себе столик.

Зал оформлен в коричнево-голубых тонах. Много картин на стенах с изображением неба и моря. Шторы шоколадного цвета. На столике салфетка и меню. Мы садимся у окна, и сразу Мирон выбирает себе еду.

— Солянку будешь? — по нему видно, что еда — любимая тема. Глаза блестят, губы сжимаются в предвкушении. Здоровый вымахал, крепкий. Такого, наверно, блюдцем овсянки не накормишь. А я только борщ варить умею. Нужно посмотреть, как солянку готовят.

По-деловому открываю меню и радуюсь безмерно:

— Кабачки!

— Что? — морщится он. — Что это за еда...

— Отличная еда, — улыбаюсь его потешной рожице. Забыла, какой он дурной и забавный.

— Была б отличная, если бы хрюкала. Мясо выбирай.

— Капустную котлетку…

— Любава, — он опять задорно смеётся.

— Я люблю овощи. Из мяса отварной язык возьму. И чай чёрный.

— А сладкое ты ешь? — он с интересом смотрит на меня.

Нет, не с интересом. Он влюблён. Или секса хочет. Пытается на лицо смотреть, но взгляд то и дело опускается ниже. Я подготовилась, мои грудки красиво упакованы, их можно немного видеть в вырез сарафана.

— Да. Давай в парк сходим. Мороженое поедим, — предлагаю с энтузиазмом.

— Круто, — он машет рукой, и к столику подходит девушка в фартуке.

Я немного ревную и горжусь одновременно. Официантка на Мирона пялится, а он на меня.

Мы делаем заказ. Руки под столом. Неловкая пауза.

Немного теряюсь. Чем бы зацепить? Чем бы привлечь его, кроме сисек? Не хочу на один раз, я ведь страдать буду, если кинет…

Тут вспоминаю, что говорила Галя. Внимательно слежу за Мироном и задаю вопрос:

— А ты когда Колю Носорога видел?

Мирон удивляется, вскидывает одну бровь вверх. Я никак не могу трактовать эту реакцию, перескажу Гале, она расшифрует.

— Его с девятого класса попёрли, с тех пор ни разу.

Я ему верю. Я хочу ему всё доверить, мне бы легче стало. Но рано.

— А что за дела? — он с подозрением щурит горячие глаза, которые в этот момент гармонируют со шторами рядом.

Я как-то не подумала, что он сам может задать встречный вопрос.

— Люба!

Мирон очень внимательно следит за мной. Что-то соображает. Я ответить не могу. Мысли путаются, становится холодно. А вдруг они заодно… Я теряюсь, вскакиваю со стула и собираюсь уйти к Гале.

Делаю шаг, меня Мирон за руку хватает и резко усаживает на место так, что я чуть со стула не падаю. Собираюсь крикнуть.

— Люба, ты что?! — испуганно шепчет он. — Погоди… Не говори… Ты видела его?

В горле ком встаёт. Я киваю, пытаясь понять, кто этот парень напротив.

— Расскажи мне, — поглаживает мою руку и ждёт ответа.

— Мне... — я оглядываюсь по сторонам в надежде получить поддержку хоть от кого-то. Ещё высматриваю чёрную фигуру в капюшоне, — мне кажется, что меня постоянно преследуют. За мной следят… Это уже на болезнь похоже. Прости.

Он сильно бледнеет и замирает. Мою руку не отпускает, даже когда приносят наш заказ.

— Приятного аппетита, — улыбается девушка и отходит от нашего столика.

— Мирон, отпусти, мне больно.

Отпускает, предварительно поцеловав моё запястье.

Кто из нас больной непонятно.

— Не беспокойся, никто тебя не преследует. Никто не подсматривает, — он быстро начинает лопать свою солянку, откусывая хлеб. — Не надо бояться, я всегда рядом. Если какие-то неприятности, Любава, ты же знаешь, я за тебя убить готов.