Но сейчас я смотрела в коробку, где было собрано то, о чём я просто мечтала последние несколько дней. «Надзорка» с раздражением вышвыривала вещи, аккуратно расфасованные по пакетикам, а когда дошла до последнего – с лекарствами, цыкнула и убрала в стол.

— Не положено. Если что-то заболит, то пиши заявление, и медикаменты будут тебе выданы. Кажется, никаких хронических заболеваний у тебя нет. И вообще, у нас есть медсанчасть!

— Ага, — тихо хихикнула Гуля, стоящая за моей спиной. — Там анальгин дают, он и от поноса, и от кашля помогает.

— Санжапова, а ты таблетку смелости получила в передачке? Так я позабочусь, чтобы следующую посылку ты только зимой увидела. Зайди потом к начальнику, объяснительную напишешь. Ты стала на несколько шагов дальше от УДО.

— Я? Я молчу, Светлана Ивановна…

— Забирай своё барахло, пока не передумала, — «надзорка» вывалила остатки из коробки и скрылась за стеллажами. Я видела её гнев, растерянность, она будто бесилась от того, что пришлось всё мне отдать. Руки словно не слушались её…

— Куликова, ты что, дура? Бери скорее, — шептали девчонки за спиной. — Давай поможем, у меня пакет лишний есть…

Но я буквально вцепилась в свои вещи, кое-как распихала их по карманам, загнула край юбки, свалила то, что не влезло, и, поставив, закорючку в журнале, выбежала из административного здания.

Шла по плацу, постоянно оборачиваясь. Казалось, за мной гонятся! Думала, что сейчас отберут то, что так странно грело душу. Сверху горки лежало мыло, оно было без картонной упаковки, но я знала эту фирму. Моё любимое. Дышала, впуская тонкий аромат ванили, сдерживала слёзы и ускорялась.

— О! Вот это «подогрев» с воли, — засуетились девчонки и стали медленно обступать меня, пока я раскладывала в пустую тумбочку добычу. Мыло, паста, щётка, шампунь, маска и даже прокладки. Рассматривала машинально, лишь бы просто спрятать. Последним оказались кружка, ложка и блок сигарет. Что? Зачем…

— А говоришь, нет у тебя никого, — крякнула Гуля, останавливаясь в опасной близости от меня. Спиной её ощущала, мысли слышала, и шипеть готова была, охраняя аромат прошлой жизни.

— Чего напали? Делать больше нечего? Собирайтесь, скоро вторая смена на работу идёт, — взрослая женщина, которую поселили на соседнюю со мной кровать, внезапно шикнула на шакальё, обступившее меня со спины.

Она была странная. Такая тихая, молчаливая. Единственная, что не пыталась выпытать статью или обстоятельства ареста. Она просто была рядом, что-то нашёптывала на ухо, когда я откровенно терялась. А я даже не знала, как её зовут. Обернулась и протянула руку.

— Арина.

— Настасья Павловна, — она пожала мою ладонь и продолжила расправлять складки на кровати. — Можно просто Настя. Я так понимаю, ты не куришь, раз так удивилась?

— Нет…

— Значит, тот, кто отправил посылку, знает здешние правила. За сигареты ты можешь решить множество проблем, Арин. Наряды, дежурства. Это валюта, деточка. А за такие сигареты половина барака на цирлах ходить начнет, лишь бы порадовать своих «половинок».

— «Половинок»?

— Не забивай себе голову. Чувствую, выйдешь скоро, поэтому просто терпи.

— С чего вы это взяли? Мой адвокат без пинка ни на что не способен.

— Считай, предчувствие. Только с шакальем поменьше трещи. Скоро нам дадут возможность позвонить, готовься.

— Но у меня нет денег…

— Поверь, Арин, тот, кто тебе привёз французское мыло, спокойно пополнил твой личный счёт, — она повязала коротко стриженную голову платком и вышла из спальни.

С момента встречи с Ястребом прошло два дня. Девочек, с которыми нас сюда забросили, раскидали по разным отрядам и зданиям. Территория была большой, с несколькими корпусами. Здесь даже можно было довольно свободно передвигаться, обманывая свое сознание.