— Сестре! — вскрикнула и стала рыться в карманах, разыскивая свой телефон. Пальцы не слушались, но я все же нашла в последних вызовах её номер. — Лариса! Лариса, помоги!

— Арина, отстань от меня! Слышишь?

— Меня… Меня арестовали!

— Что ты несёшь? За что? Булку у бродяги украла? — рассмеялась она, ожидая ответного смеха, но мне было совсем не до шуток. — Ты же шутишь?

— Нет…

— Арина, но я никак не могу тебе помочь. Ты же так хотела самостоятельности. Так что же ты от меня хочешь?

— Помоги! Ты же сестра! Ну, позвони кому-нибудь!

— Могу Ястребу набрать. Хочешь?

— Нет…

Телефон выпал из моих рук, с треском падая на мокрый от таявшего снега асфальт. В лужах сверкали проблесковые маячки, вспыхивающие огни городской иллюминации и блики фар проезжающих мимо машин.

Мир продолжал жить. Люди спешили домой, в тёплые и уютные квартиры, где непременно пахнет борщом, пампушками и пирогом с брусникой. Они думают о детях, о пробках, о снегоуборочной технике, что выйдет на работу только ночью. А о чем думать мне?

Смотрела на треснувший экран телефона, наблюдала, как он медленно гаснет. Отсчитывала секунды до восьми часов вечера, потому что именно в это время я получала сообщение. И оно пришло… Я только успела увидеть адресата, как телефон вспыхнул в последний раз и погас.

Погасла и я. Мозг просто отключился.

Помню больницу, холодную и темную палату. Медсестру, что с таким пренебрежением ставила мне капельницу. Старый, скрипучий «бобик», в котором меня везли в участок для дачи показаний.

Я снова и снова твердила, что тот пакет не мой! Я вновь и вновь повторяла полицейским, что совершенно ни при чем, что это недоразумение, что меня подставили!

Но их контраргументом было то, что сумка и вещи, находящиеся в ней, принадлежали мне.

Они мне не верили.

Говорили, как с мусором, мразью, наркошей.

Того понимающего сержанта я больше не видела.

Меня вдруг перестали тревожить мысли о крове над головой. Мне его просто выдали, как что-то казённое, серое, убогое. Как подачка от Бога, которого я так отчаянно обвиняла во всех своих бедах.

Меня крутило, выворачивало, я рыдала, пытаясь убедить серые лица в погонах, что невиновна!

Но меня не слушали.

Дни шли, я билась, как птица в клетке, пытаясь найти путь к свободе, за которую заплатила слишком высокую цену.

Вселенная будто обозлилась на меня, отвернулась, высыпая за шиворот всё дерьмо этого мира. Это была насмешка судьбы! Я так отчаянно билась за свободу, за возможность жить так, как хочется, что оказаться в СИЗО стало иронически прекрасным уроком.

По ночам вспоминала вход в ресторан…

Помню желание убежать в метро! Помню, как хотелось побыть одной. И помню сильные руки Рустама, что так быстро усадили меня в машину. Внутри меня всё бунтовало, закипало, да я вся бурлила!

Стоило послушать отца и идти в гостиницу. Стоило не встречать этого смуглого мальчишку со смешинками в глазах. Мне не стоило доверять людям. Даже тем, кого я когда-то считала своими.

Это была моя жизнь. Мои решения…

Тогда почему легче не становится?

Почему я продолжаю принимать неверные решения?

Почему люди, на которых, казалось, можно положиться, вдруг оказываются слабаками и ублюдками?

«Грязнее всего оказываются те люди, что искренне пытались тебе помочь. Все хотят хорошо жить, вкусно есть и носить дорогое тряпьё, а особенно этого хотят те, кто этого никогда не имел».

И снова слова Ястреба нашли обитель в моей голове.

В том, что произошло, не было его вины. Не он подкинул мне наркотики, не он свалил всю вину на подругу, которую так рьяно жалел и оберегал. Не он смотрел на меня с немой и робкой любовью, стыдливо отводя взгляд, когда мы сталкивались в узком коридоре между комнатами его квартиры. Не он…