Взгляду её открылась комичная картина.

По проходу торопливо шагал человек. Симпатичный, высокий. Не сказать, что юный, но и не прям старик. Черноту густых волос едва разбавила седина, но это лишь придавало мужчине солидности. Пронзительный взгляд синих глаз из-под кустистых бровей лишь мимоходом коснулся цыганки, но резанул словно ножом. Такой он был потерянный, тусклый. Велиана нахмурилась.

Перед собой мужчина тащил бугая. Тот матерился, басовито, отрывисто. Хватался за поручни лестниц и полок, пытался затормозить, вырваться, но тщетно. Хватка мужчины была стальной. Как и всё его сильное тело. Девушка лишь на миг прикрыла глаза, чтобы окинуть процессию другим взглядом, и поняла.

Ясно увидела всю его жизнь. Беды и горести, надежды, мечтания, радость рождения и боль скоропостижных утрат, и… Дороги. Разные, ещё не выбранные, но уже безропотно лежащие у его ног.

Хулигана, попавшегося на пути мужчины, можно лишь пожалеть. И девушка не удостоила бугая своим вниманием. Следом за ними спешила молоденькая проводница. На бледном лице девушки читалось отчаяние и растерянность.

Проводив процессию взглядом, Велиана вздохнула.

Стоит ли ей лезть в чужую жизнь? Надо ли рассказать герою то, что она в нём увидела. То, что невидимой паутиной вероятностей витает над ним. Нужно ли указать ему правильный путь, или он сам должен найти его?

Девушка колебалась недолго.

Зачем ей был дан этот дар, если она не сможет кому-то помочь?

Помогая другим, Велиана помогала себе. Разве можно смотреть и не вмешиваться, если знаешь, что можешь помочь. И она решилась.

Когда потрёпанный и помятый мужчина вернулся на своё место, она уверенно подсела к нему.

Не ожидавший чужого внимания мужчина вздрогнул. Повернулся лицом к ней, вскидывая в удивлении брови. «Ну?» – говорил его взгляд. Глубокий, печальный. Казалось, он видит её насквозь. Острым шилом пронзая душу. Выворачивая наизнанку. Девушка, растерявшись, застыла. Взгляд её с трудом оторвался от его глаз и скользнул ниже. К пухлым чувственным губам, мужественному подбородку и ямочке. Такой по-детски наивной. Кокетливой. И тревога отхлынула.

– Хочешь, погадаю? – поймала она его взгляд, и рука сама потянулась к чёрному локону.

– Погадай, – усмехнулся он, – только я про себя всё знаю. Одинокий волк по жизни я. Нет у меня семьи.

– Да ты не бойся. Меня Велиана зовут, – протянула она ему руку. Провела по тёплой ладони. Шершавой. Мужской. Вгляделась и… – Ты не наговаривай на себя. Тянется к тебе кровь родная. Нитью тонкой сияет.

Мужчина вздрогнул, как от пощёчины. Поспешно выдернул руку и, прижав ту к широкой груди, буркнул:

– Врёшь ты, – краска отхлынула от лица, желваки заходили. Он нервно пнул лежащую под ногами красную спортивную сумку и, оттянув ворот свитера, угрюмо уставился ей в глаза.

Велиана нахмурилась. – Правду говорю…

– Дочь моя погибла вместе с женой. Много лет уж прошло.

– Зря ты так, – отмахнулась девушка. Гладкий лоб прорезала морщинка. Неспешным движением руки она потёрла его, взъерошила чёлку, затем зачем-то опять пригладила. – Вроде взрослый уже. Жизнь прожил, – окинула она взглядом его лёгкую проседь. – Дорога тебе сейчас на Алтай, – прищурилась Велиана, – туда нить ведёт.

– Не понял… – брови мужчины взметнулись. – Алтай?

– А ты и не поймёшь, пока сам не проверишь. Что теряешь-то?

В глазах его некогда тусклых взметнулась надежда. Влажная, солёная, сверкающая.

– Алтай… – прошептал тот задумчиво. – Нет у меня никого там… Врёшь. Денег выманить хочешь! А вот шиш тебе! – скривился в порыве жгучей ярости он. И выставил перед собой дулю.