Велиана вздохнула.

Так, сколько будет стоять поезд на станции? Успеет ли она сбегать и закупиться ароматными пирожками?

Едва она повернулась к своей полке, чтобы взять деньги, как тут же с кем-то столкнулась.

– Ой…

– Простите, – обронила миниатюрная блондинка, распахивая глаза и кривя тонкие губы. Казалось, она вот-вот расплачется, и цыганке стало жаль её.

– Ничего, я сама виновата. Смотреть надо, куда иду, – успокоила ту Велиана. А сама пристальней присмотрелась к попутчице.

Нет, эту она раньше не видела. Хм. – озадаченная морщинка пролегла меж бровей и, пока незнакомка неловко топталась на месте, уверенно взяла её за руку.

– Хочешь, погадаю?

– Ой, что вы, это, наверное, дорого? – в нерешительности пискнула та, но руку не убрала.

«Какие тонкие пальчики, как у птички…» – удивилась цыганка, перебирая и разглядывая каждый.

В действительности ей вовсе не нужно было гадать по руке. Едва коснувшись руки незнакомки, она уже видела перед собой её суть. С лёгкостью читала душу. Прослеживала вероятность дорог.

– Да что с тебя взять? – окинула взглядом худенькую фигурку. – Да не трясись ты так, не съем я тебя, – улыбнулась она. Та робко кивнула, и уголки губ нервно дёрнулись вверх.

– Что там? – в синих глазах засветилась надежда.

– Вижу я, что запуталась ты. Перед тобой два пути. Если примешь назад его, на руках тебя будет носить. Оттолкнёшь – тенью будет ходить за тобой. Пока сам не сгинет в суете скучных дней. Радость с ним будет, но и горя хлебнёшь. А без него пустота и рутина. Другой будет, дети будут, достаток, но любви нет. Останется она с этим, – Велиана, качнув головой, указала назад, – с тем, от кого бежишь сейчас. Всё, иди. – выпустила она руку растерянной девушки. А та так и застыла с приоткрытым ртом.

Цыганка же, взяв в руки сумочку, заторопилась к дверям. Надо было успеть на перрон, пока все пирожки не скупили.

Краем глаза она покосилась на девушку-птичку и с удовольствием отметила, как меняется вокруг той сплетение дорог. Как вероятность Любви юркой змейкой ложится у ног.

И на душе сразу стало тепло и спокойно.

Пусть для других это мелочь, но для неё – ещё одна спасённая жизнь. От хандры, безысходности. От горячих слёз в подушку. От одиночества в сердце и осколков разбитой любви.

Велиана улыбнулась довольно и, спрыгнув с подножки, кинулась вслед за старушкой.

Пирожок, конечно, это хорошо, но мало. Немного поколебавшись, Велиана, всё-таки решила посетить вагон-ресторан.

Время неумолимо бежало вперёд, подгоняя железного змея ледяными хворостинами.

Поезд вздыхал, трясся, но, рассекая утреннюю загустевшую хмарь, летел вдаль. Туда, где под ледяной коркой спрятались курортные города.

Преодолев невидимый барьер, где вьюга плавно сменилась студёными ветрами, подобно невиданному рычащему зверю, он вынырнул из сугробов в голое сплетенье чёрных ветвей.

Велиана смотрела в окно и дивилась. Вроде зима, а нет ни снежинки. По обеим сторонам железной дороги лишь безрадостный серый пейзаж. Корявые пальцы скинувших свои платья деревьев жалобно тянулись к вагонам. Царапали воздух, гнулись по ветру в надежде добраться до спрятанной в прочной скорлупе жизни. Поймать мимолётную капельку живого тепла. Насладиться жарким дыханием хрупкой жизни.

Девушка вздрогнула и отвела взгляд от паутины ветвей. Снегопад прекратился, сменившись рваными порывами студёного ветра.

Солнца не было и в помине.

Угрюмое небо свинцовой тяжестью угнетало и так не радужный настрой пассажиров.

Она медленно пробиралась по проходу, с каждым рывком цепко хватаясь за поручни. Куда делся убаюкивающий плавный ход поезда?