Не сдержав эмоций, он сплюнул под ноги.

— И никто не видит, что в храме что-то не так? У тех девушек глаза совсем мертвые.

— ‎Это жрицы. И если ты спросишь у кого-нибудь, не кажется ли ему, что с жрицами что-то не так, любой ответит, что все дело в сиянии Мирай, коснувшемся этих избранных счастливиц.

— ‎Но я же это вижу, и родители Селины… и еще же должен был кто-то заметить… — я беспомощно посмотрела на Вэйда, — разве нет?

— ‎Эллэри смогли разглядеть опасность, поджидавшую их дочь, лишь после того, как я ее им показал, — неохотно отозвался Вэйд, — нельзя исключать вероятность, что есть и такие, кто чувствует опасность, возможно, некоторые даже прячут своих дочерей, спешно выдают их замуж, лишь бы погасить искру, но таких слишком мало.

— ‎А как вы моим родственникам глаза-то открыли?

— ‎Это очень длинная и интересная история, но, может, мы продолжим разговор где-нибудь в другом месте? — неприязненный взгляд, которым Ганэш окинул храм, говорил сам за себя.

— ‎А как насчет посидеть за чашечкой чая в каком-нибудь уютном кафе, где вы все подробно мне расскажете? — ехидно предложила я, припомнив его же собственные слова.

Ну… кто ж знал, что он согласится, и окажусь я в какой-то тихой кофейне, на втором этаже, в огромном кресле с чашкой в руках, до краев полной каким-то подозрительным напитком, пахнущим шоколадом. Назывался он нарын, и я бы сказала, что это вполне удачная помесь какао и кофе.

Ганэш меня обманул. История о том, как они притащили в дом к Эллэри настоящую жрицу, хоть и была очень интересной, но совсем не длинной. Да и насколько можно растянуть небольшой квест: получить письменное разрешение одного из главных дядечек магистрата, сунуть эту бумажку надменным храмовникам под нос и выбрать любую понравившуюся пустоглазку. Прокат, блин, жриц.

Как заверял Ганэш, самым сложным было как раз таки найти подходящую девушку с искрой, которую Вэйд сможет взять в жены, а уж разрешение на вывоз жрицы из храма ушло совсем мало времени. Три минуты шантажа и угроз, парочка фирменных отравительских улыбок – и бедный мужик из магистрата, попавшийся на горяченьком и запуганный по самую печенку, готов был подписать все, что ему бы не подсунули. Договориться с семьей Эллэри, чтобы те отдали свою единственную дочь пугающему полукровке, тоже удалось достаточно легко.

Увидев жрицу вблизи и хорошенечко к ней присмотревшись, они единогласно согласились, что лучше отдать ребенка дознавателю, чем собственными руками превратить Селину в куклу.

— Селина, ты слушаешь? — Ганэш просто не мог стерпеть невнимания к своей персоне.

— ‎Конечно, слушаю, —подтвердила я, продолжая разглядывать оживленную улицу. Панорамное окно давало возможность любоваться не только лепниной на фасаде здания напротив, но и разглядывать спешащих по своим делам горожан.

Я впервые могла спокойно понаблюдать за светлыми в их привычной среде обитания и просто не имела права упустить эту возможность. Внимательно слушать же мне это не мешало… хотя Отравитель считал иначе:

— Сэл, в конце концов, это невежливо – демонстрировать собеседнику такое явное пренебрежение.

С неохотой прервав умиротворяющее созерцание, я внимательно уставилась на Гарса.

— Так-то лучше, — довольно покивал он.

— ‎С каких пор ты зовешь ее Сэл? — подал голос Вэйд, которому совсем не мешало, что я, вместо того, чтобы на него смотреть, жадно вглядываюсь в улицу за окном.

— ‎С тех самых, как она зовет меня по имени, — с довольной улыбкой Ганэш откинулся на спинку кресла, всем своим видом демонстрируя полное довольство жизнью.