— Я узнал главное — ты влюблён…

— Люблю! — Сэм с таким жаром сказал, в общем-то, простое слово, что Даниэль на миг позавидовал этой силе. А потом вспомнил: чувства в создании крепкой семьи излишни. Они только мешают и разваливают то, что могло стоять веками.

— Это ещё лучше, друг, — Даниэль сжал плечо Сэма и улыбнулся. — Ещё лучше.

Никому не надо знать истинных мыслей. Правда всегда тревожит и причиняет боль.

Даниэль не спешил. Ему нужно время, чтобы обдумать полученную информацию. Пусть Даниэль не понимал зачем Нэнси отдала свою дочь ему в опеку, зато он точно знал — Барбаре не место в его доме.

— Тер Ларенс, — дворецкий дома Руж низко поклонился. — Все уже прибыли, ждут только вас.

Старый Чарльз, как и много лет назад, хмурился, а круглый живот натягивал ткань камзола. Даниэль будто вернулся в прошлое, когда бегал в гости к Рэнди и они вдвоём изводили дворецкого приказами-шалостями-кривляниями. Дворецкий дома Руж не изменился, только голова вся седая стала.

— Я провожу вас, тер, — дворецкий вновь поклонился и важно пошёл вперёд. Они оба знали, что Даниэль знает, где находится кабинет, но оба играли по правилам.

В кабинете по-прежнему царил порядок и дубовый стол сиял чистотой. Даниэль всегда удивлялся этому, он бывал во многих домах и кабинетах и никогда такой чистоты не видел. Ни лампы, ни календаря, ни подставки.

За столом сидела бледная Барбара, по правую руку с торца стола сидел ис Григ, девять членов Совета заняли принесённые кресла, расставленные полукругом. Даниэль всех поприветствовал и сел на ожидающее его кресло, которое стояло по центру, аккурат напротив Барбары.

Случайность или закономерность?

— Уважаемые теры, — ис Григ надел очки, открыл коричневую кожаную папку, откашлялся. — Сегодня…

Даниэль тысячу раз слышал весь церемониал оглашения последней воли, приготовился к долгому и ужасно нудному ожиданию. Барбаре невероятно повезло — она единственная наследница, поэтому никто не будет с пеной у рта доказывать свои права на тысячелетнюю вазу или кружевной платок любимой тётушки. Все эти склоки, меряния кто больше любил и заботился, безжалостно срывали маски добропорядочных жителей королевства, обнажали истинную суть человеческой природы. Даниэль приободрился, есть шанс пораньше вернуться домой. Без Барбары. Сегодня она не войдёт в его дом, а завтра… Даниэль обязательно что-нибудь придумает.

— … Тысячу аттавианов получает храм Великого, — ис Григ сделал паузу, бросил напряжённый взгляд на Даниэля и закончил зачитывать завещание. — Моя дочь Барбара до своего совершеннолетия переходит под опеку  Даниэлю Ларенс.

В кабинете до этого было тихо, а после последней фразы тишина натянулась, зазвенела. Все смотрели на Даниэля и в тот момент он смог оценить красоту выстроенности сцены. Он в центре и все стрелы направлены на него. Никто не промахнётся. Гениально.

— Уважаемые члены Совета есть у кого-нибудь возражения об опекунстве теры Барбары Руж? — ис Григ снял очки, внимательно посмотрел каждому из девяти мужчин в глаза. Тишина была ему ответом. — В таком случае пусть исполнится последняя воля ушедшей Нэнси Руж.

С последним словом на правой руке Даниэля от запястья до среднего пальца протянулась тонкая чёрная вязь древних символов — метка долга перед умершим. Даниэль никогда не мечтал о подобном "украшении", хвала Великому это всего лишь на полгода. Осталось придумать как за это время не оказаться связанным брачными узами с Барбарой.

— Тера Барбара, ещё раз примите мои соболезнования, — глава Совета поднялся, слегка поклонился Барбаре, окинул взглядом сидящих мужчин и кивнув своим мыслям, продолжил. — Как глава Совета обещаю вам всяческую помощь и поддержку.