— Барбара, пойдём, пусть дух Нэнси обретёт покой о котором так мечтала, — отец Карл взял Барбару под руку, заставил отойти от могил любимых людей. — Великий позаботиться о твоей матери. Верь.

Барбара никому не верила, кроме матери, а теперь её не стало. Тщательно выстроенный план рассыпался — Даниэль не пришёл, чтобы почтить память матери своего лучшего друга (именно так он говорит о Рэнди) и поддержать Барбару. Тут Нэнси просчиталась несмотря на следование правилам и традициям безупречный Даниэль их нарушил. Барбара чувствовала, нет, знала, Даниэль специально не пришёл. Ничего. Вечером на оглашение последней воли умершей он обязан будет явиться, а там… Барбара едва улыбнулась, свободной рукой накрыла карман, в котором лежал маленький пузырёк тёмно-зелёного стекла.

В ресторации всё прошло по давно заведённым правилам: лживые речи, соболезнования, золотой суп, поминальные пирожки и заверения в помощи (если что понадобится). Барбара знала — все врут. Каждый говорящий также знал — он врёт. Традиции должны быть соблюдены, а в остальном на всё воля Великого. Каждый уходил с чувством выполненного долга добропорядочного жителя Аттавии.

Барбара ждала.

Даниэль даже в ресторацию, которая находилась в одном квартале от Управления, не пришёл. С одной стороны это злило Барбару, они с матерью предположить не могли, что он попрёт традиции, а с другой — это очень хорошо. Все заметили его отсутствие и каждый при встрече поинтересуется причиной, что, конечно же, доставит массу неприятных минут. Плюс каждый понимает, что Даниэль поступил недостойно, а когда придёт время Барбара всем и каждому напомнит с каким пониманием отнеслась к отсутствию Даниэля на похоронах матери, что усилит симпатию теров. Барбара опустила плотную вуаль, пряча тонкую улыбку. Даниэль сам себя загоняет в угол. Это хорошо. Быстрее свершится месть. Зал ресторации Барбара покидала последней в предвкушении вечера, когда увидит удивлённое лицо проклятого Даниэля. 

Часы в гостиной показывали пять часов. До оглашения воли матери осталось два часа.

Барбара прошла мимо столовой, где слуги накрывали на стол. Кормить Даниэля не хотелось, но Барбаре надо разыграть свой ход. Два пирожка одиноко лежали на белой тарелке, которая стояла на маленьком столике в гостиной у окна, возле которого любила сидеть Барбара, смотреть в сад.

Когда через два часа пришёл поверенный, Барбара вылила содержимое флакончика из тёмно-зелёного стекла на пирожки, ядовитые капли уродливыми кляксами расползлись по пышному тесту, вспыхнули и исчезли.

Вечер. Юг Аттавии, город Бларес 

Даниэль Ларенс

Двое мужчин сидели в малой гостиной у горящего камина, за внешней расслабленностью каждый скрывал напряжение. Сэм пытался понять, зачем Даниэлю считывать слуг из-за случайно пролитого масла. Да на крыше. Что в этом такого? Всем известно чем больше запрещаешь слугам, тем активнее они в запретное лезут. Любопытство всегда толкало людей на необдуманные поступки.

Даниэль чувствовал: не всё так просто с этим проклятым маслом, как кажется на первый взгляд. Но повода не доверять выводам Сэма у Даниэля также не было. За много лет дружбы Сэм всегда вставал на сторону Даниэля.

— И всё же зачем нужна была эта проверка? — Сэм наклонил голову к правому плечу, отчего густая чёлка тёмных волос закрыла треть лица. — О чём ты постоянно не договариваешь? Друг.

Зелёные глаза Сэма впились в привычно безмятежное лицо Даниэля. Сэм с огромным удовольствием покопался бы в прошлом друга, но с терами так нельзя. Память теров неприкосновенна до решения суда. Сегодняшняя просьба Даниэля лишний раз подтвердила догадки Сэма — друг не так прост, как всем кажется.