— Что тебе нужно? — надвигаюсь на него, чуя лисий запах.. Рори вытаскивает нож. — Ну, серьезно? Я ж тебе сейчас руки переломаю. Вместе с пальцами. А если не хочешь, чтобы нож засунул куда-нибудь в тебя, говори, зачем искал нас.

— Ирландец свою дочь потерял. Рвет и мечет. Все в Глазго говорят, что ты ее похитил.

— Прям уж так и все? — сомневаюсь, конечно. — И ты видишь, что я ее не держу.

— Зато Дункану МакАртуру будет интересно, как его любимчик нарушает закон, за соблюдение которого он сам столько раз выступал, да, МакФэлан? — Рори тянет ко мне охотничий нож, вытирая окровавленный нос.

— Перед Дунканом я сам отвечу, — огрызаюсь я. — Проваливай.

Дункан МакАртур, глава клана МакАртуров, был одним из основоположников Закона о Сокрытии. Он вырастил меня, по сути, помог добиться главного кресла в Совете Одаренных и даже назначил генеральным директором его судоходной компании и верфи в Глазго. Однако и я много времени пахал, чтобы всего этого добиться. Просто потому, что я на хорошем счету, мне эти места никто не дал. Если нужно было убить, я убивал. Свое защищал до крови. Но и на принципах жестких стоял.

То, что я с Барби, человеческой девчонкой, в компрментирующей ситуации, не делает мне чести. Одна и МакАртур ничего не будет стоить в моих глазах, если сразу объявит мою вину. И дело не в праве на ошибку а в том, что я поступаю всегда, как считаю нужным, но не делаю ничего, чтобы опорочить имя МакАртур.

Однако Рори, напротив, меня не слушаетя. Он делает выпад, пытаясь ранить меня ножом. Я перехватываю его руку и с легкостью выбиваю нож из его руки и роняю прямо в грязь. Сдавливаю пальцы на его шее, надеясь, его слегка отключить без драки.

— Ради человеческой девчонки брата придушишь? — руки Рори слегка трансформируются — звериные острые когти отрастают вместо ногтей. Еле замечаю и успеваю увернуться.

— Не брат ты мне, лис, — отскакиваю с него и срываю с себя пиджак.

— Отдай девчонку и разойдемся с миром, — Рори скалится еще больше. Острые клыки вместо зубов, черные глаза — он не трансформируется полностью, зная, что против волка не выстоит. Но против человека Торена можно быть оборотнем лишь чуть-чуть.

— Зачем она тебе? — пытаюсь владеть собой, но голос тоже переходит в рычание. Проклятье. Я же сколько в волка не обращался? А тут вот только разговор про то, чтобы девчонку отдать и меня плющит. Почему интересно? Может, пусть… Нет!

— Не всем же быть проститутками, как ты, МакФэлан. Это ты свои яйца прикрываешь тартаном МакАртуров.

— Война, значит, — вот теперь рычу. Потому что точно знаю, что лисы присягали на верность клану. А теперь… Измена! Интересно, кто руководит ими? Кто принял это решение? Убить меня, захватить власть в Глазго, а дальше?

Лис бросается на меня, царапая когтями сквозь рубашку. Я пользуюсь моментом, хватаю его за руку и тащу на себя, выворачиваю и швыряю его на землю, слыша хруст костей.

Рори скулит по-лисьи.

Наступаю коленом ему на горло.

— Я не буду первым пускать кровь Одаренных. Но передай своим, если пойдете против меня, я утоплю вас в в ней. Тебе понятно?

Лис, задыхаясь кивает и по-бойцовски стучит по мне, требуя освободить.

Конечно, я знаю, что Рори так просто не сдастся, и будет действовать исподтишка, как все лисы, но все равно привстаю с него. Он дотягивается до ножа и пытается ударить меня им. Я перехватываю его руку, ломаю запястье и, превозмогая его сопротивление, вонзаю нож ему в грудь.

Я чувствую, как разрывается плоть, приторно сладкий запах крови ударяет мне в нос. Вот теперь все. Назад дороги нет. Рори хрипит какое-то время, его рот заливает кровью, но вскоре он перестает дергаться и затихает.