Кира открыла сообщение и обрадовалась, что Леся отказалась его читать. Только расстроилась бы.

«Поздно заметил сообщение. Прости. Я все это время провел в больнице. Лина пока без изменений. Неожиданно ты уехала. Удачной дороги!»

Может, на личный телефон Лесе он и написал бы больше, но даже Кире читать такое было неприятно, что уж говорить о дочери.

Особенно это «удачной дороги!». Лучше бы накатал гневную простыню, ругался как полоумный. Так было бы видно, что ему не все равно.

— Прочитала все-таки. Да, мам? — спросила Леся сзади.

Кира вздрогнула.

— Прости. Беспокоюсь просто.

— И что там? Есть что ответить?

— М-м-м… Можно ответить «спасибо».

— Ответь, — попросила Леся. — Я не хочу, чтобы он подумал, что я играю в обиженку.

А про себя подумала: «На завтрашнее его сообщение отвечу уже сама. Напишу, что мы ничем друг другу не обязаны».

Но Саша не написал на следующий день. И на следующий тоже. Поэтому Леся приехала в клан лис абсолютно свободным сверхом.

Здесь никто не знал, что она связана с рождения с самым сильным в ментальном воздействии оборотнем. Здесь она была тем, кем никогда не являлась: не половинкой, не истинной, а просто полярной лисичкой.

Да и клану песцов было чем так заворожить Лисену, что она все меньше и меньше думала о Саше.

За новенькой сразу стали ухлестывать два красавчика, один статнее и белее другого. А еще Леся сразу нажила врага — чернобурого лиса, затесавшегося в клан песцов. Он ей просто проходу не давал.

Жизнь забила ключом.

Никс делился знаниями о подготовке молодежи в спецотряде лис, о сильных сторонах вида и о слабых и как их использовать для защиты.

Кира помогала в медпункте. Не в пример Никсу, это не она обучала тут, а обучали ее. Оказалось, у песцов, из-за специфики замедленного обмена веществ в холодный период, был свой метод врачевания и оказания первой помощи.

Леся же обучалась, гуляла, завела себе двух подружек и, казалось, даже привыкла к холоду. Он помогал ей не вспоминать, что когда-то в ее сердце была весна.

Одно себе только позволила лисичка: первый месяц вести аккаунт в соцсетях. А потом и это отбросила, обругав себя последними словами. Потому что поняла, что делала это ради Сашиной реакции. Реакции, которой не было.

В таких условиях даже чернобурый лис стал казаться не таким уж исчадием ада, как истинный. Хотя пора бы Лесе забыть это слово.

8. Глава 8

Настя

Я боялась за Тень.

Что с ним сейчас? Что происходит в его голове?

У него же временами в глазах клубилась тьма, и лишь на меня он смотрел ярко-голубыми глазами. И пусть я до сих пор не готова жертвовать своим личным счастьем, я готова рисковать ногой и временем, лишь бы с Тенью все было в порядке. Я хочу убедиться, что он хочет жить, бороться, дышать.

Как-то наемник сказал: «Если бы не ты, я бы уже не жил. Гнил бы в канаве, кормил червей, никому не нужный».

На что я, шестнадцатилетняя, рассмеялась ему в лицо: «Ты не оказался бы в канаве! Никто не может отправить тебя туда».

После моей фразы Тень очень долго всматривался в мое смеющееся лицо, а потом тихо сказал: «Я могу».

Тогда я закатила глаза, а сейчас вздрогнула от озноба, а потом от боли в ноге. Стало страшно.

Тень же не наделает глупостей? Забыл он меня или нет?

Что, если он просто навсегда исчезнет?

Наверное, это было бы наилучшим решением для него. Оставить прошлое позади, забыть меня и построить свою жизнь заново.

Почему же у меня внутри все так сжимается от страха? Плохое предчувствие?

Вдруг Тень потерял цель, а слухи, которые перекрыли возвращение в клан, добьют его? Что, если он не захочет больше жить?