Зелье же Элизы, пахнущее травой и тревожным осенним ветром, ведьма повесила в другом котелке над огнем рядом с зельем Ветты, и помешала его черной деревянной ложкой.

— Что, подруга, — ядовито поинтересовалась Ветта, не выдержав долгого молчания. — Не по нраву тебе жених оказался? Или старые волочатся? Зачем отворотное? Для кого?

— Тебе какая разница? — огрызнулась Элиза.

— Перед свадьбой самое оно, подчистить концы, — проворчала ведьма, принюхиваясь к вареву. — Негоже это, когда есть связь с кем—то еще. Правильно задумала. Ну—ка, покажи, кого не хочешь любить? От кого отвернуться надо?

— А—а—а, — не унималась Виолетта, — для себя?! Хороша невеста, нечего сказать! Крутит романы налево и направо, у самой любовь, а она чужих женихов соблазняет! Из вредности Артура моего решила окрутить, только чтоб он мне не достался!

Элиза смолчала, потому что чувствовала себя отчасти виноватой.

Ведьма подсунула Ветте зеркальце, и та, не глядя, коснулась его кончиком волшебной палочки. Синие глаза Эрвина глянули из серебристой тени, и Ветта, с любопытством заглянув туда, округлила глаза. Эрвин, которого она мельком видела на празднике и только сейчас рассмотрела как следует, показался ей невероятным красавцем. Своей загадочной темной красотой он затмил даже Артура, который теперь Ветте казался неинтересным, блеклым и серым. Она даже не смогла осудить Элизу за то, что та запала на такого видного и богатого мужчину.

«Разве можно его не захотеть?! — подумала она. — Это все равно, что не заметить, как с неба тебе под ноги звезда упала!»

— Ого—го! — проорала Ветта возбужденно, мгновенно забывая свои планы по привороту Артура. — Разве такого можно отворачивать?! Как такого можно не любить?!

В ее дрогнувшем голосе послышалась досада и зависть, и ведьма, быстро ухватив зеркало, спрятала его у себя в кармане.

— Таких—то любить страшнее всего, — произнесла она многозначительно, придав себе таинственный вид. — Голову заморочит, закружит, и пропала душа целиком! Сгорит, как письмецо на свечке! Лучше уж часть отдать, чем сгинуть вовсе!

Ведьма приправила свои нравоучения противным смешком, и Элизе стало совсем не по себе. Конечно, ведьме ее души было не жаль, ни целиком, ни кусочка. Она готова была неряшливо оттяпать от нее острым ножом по живому да и выкинуть прочь, в огонь. А Элизу вытолкать за порог — оглушенную произошедшими в ней переменами, растерянную и израненную. Даже, может быть, безумную Элизу старая ведьма без сожалений выгнала бы во мрак, не заботясь о том, как девушка доберется до дома и что с ней станется дальше.

— А раз он тебе не нужен, — размышляла меж тем Ветта дальше, — то может, ты его мне отдашь? Я его к себе приворожу.

— А как же Артур? — насмешливо произнесла Элиза. — Ты же ради него тут? И не надейся даже, что я ему не расскажу, что ты задумала! Он ничего из твоих рук не возьмет!

— А я и не предложу, — огрызнулась Ветта. — Я передумала. Этого хочу. А тебе его нельзя, — физиономия Ветты расплылась в радостной и ехидной усмешке. — Ты же теперь чужая невеста! Правильно решила, что хочешь отворотить его. Это честно, по крайней мере. Выбрала Артура — так и оставайся с ним.

Элиза вспыхнула от гнева.

— Как ты можешь так легко отказываться от любимого человека? — изумилась она. На самом деле, ей хотелось достучаться до совести Ветты, подспудно Элиза надеялась, что та передумает привораживать Эрвина. Одна только мысль о том, что он с обожанием будет смотреть на эту мелкую интриганку, рождала в сердце Элизы жгучую ревность. — Ты вообще умеешь любить? Хоть кого—нибудь?