Громкая музыка в миксе с алкоголем перебивает ход мыслей, я постепенно расслабляюсь, выкидывая за чертоги сознания рабочие вопросы и жутчайшее раздражение, которое накатывает на меня каждый раз, когда думаю о Покровской.

Я делаю глоток воздуха, но кислород застревает где-то в районе гортани рыбной костью, болезненно впиваясь в стенки горла. Бросаю случайный взгляд на одну из танцовщиц и пытаюсь вглядеться в ее лицо.

Чертовски похожа на дьяволицу с несносным характером.

Но это не Дана. Конечно, не она.

Кожа у этой девушки светлее, бедра не такие манящие, округлые, а вот бюст внушительный, что не возникает сомнений ― сиськи искусственные. У Даниэлы грудь своя. Пышная, высокая. Она подбирает такую одежду, что невозможно не оценить достоинство ее тела. Твердая троечка. Кожа гладкая, теплого оливкового оттенка. Бледная родинка над верхней губой, ближе к правому уголку рта. Аккуратный нос, ярко-голубые глаза и густые ресницы. Все в ней безупречно. Кроме души. Там, под ребрами, бьется тьма.

Я стучу зубами, стискивая челюсти, и тянусь за бокалом.

Какого хрена продолжаю думать об этой мерзопакостной сучке?

Одним глотком осушаю содержимое стеклянной емкости и стираю с губ горькую влагу.

Перед глазами застревает образ ненавистной девушки, а теснота в штанах становится болезненной. Кошусь на братьев и, пользуясь моментом их абсолютной незаинтересованности в том, какие конкретно мысли скребут изнутри мою черепную коробку, поправляю эрекцию.

Накрываю ладонью выпирающий бугор и запрокидываю голову назад, пытаясь отвлечься на что-то не возбуждающее. По идее, Покровская подходит. Но случился какой-то мозговой сбой, и теперь я не могу прекратить фантазировать о ней, опущенной передо мной на колени и вбирающей в свой гадкий ротик мой член.

Да еб вашу…

Я соскакиваю с диванчика и гигантскими резкими шагами устремляюсь в сторону выхода из VIP-комнаты. Двигаюсь по коридору, не соображая, в каком именно направлении бреду и что собираюсь делать с неослабевающей эрекцией. Из-за ухудшившейся координации врезаюсь в прохожих, вслед летят оскорбления, но я их игнорирую. 

Блуждаю по узкому лабиринту из коротких коридорных ответвлений и подбираюсь к уборным. Останавливаюсь перед двумя дверьми и делаю мысленную пометку. Не перепутать мужской с женским.

Хватаюсь за дверную ручку уборной для джентльменов, и навстречу мне вылетает хрупкое создание. Цокот каблуков по кафелю смешивается с недовольным восклицанием. Я лишь успеваю заметить чужую, слегка растрепанную макушку. В глазах немного плывет, поэтому взмах длинными темными волосами при повороте головы в мою сторону вижу темным неясным пятном.

― Хэй, вы как? ― непроизвольно кладу ладони на тонкие предплечья.

Натыкаюсь на испепеляющий взор, благодаря которому мгновенно трезвею и отдергиваю руки. 

― Кирсанов?! ― пищит Даниэла, мать ее, Покровская.

14. Глава четырнадцатая

ДАНА

Встреча с «подружками» слегка не задалась. Сперва мы, естественно, обменивались лицемерными любезностями, девчонки хвастались дорогими приобретениями, поездками за границу, достижениями в области «фейстюна». А затем речь зашла обо мне. Мона, которую Даша все же пригласила, начала трещать всем о слухах, которые дошли до ее заплывшего ботоксом слуха.

О том, что я была вышвырнута на улицу собственным отцом.

Я принимала словесные, топорные издевки, но с каждым новым выпитым коктейлем язык Моны развязывался в длинную ковровую дорожку. Помимо озвучивания постыдных фактов последних событий из моей жизни на всеобщее обозрение, эта силиконовая кукла посмела говорить со мной в насмехающейся манере. А когда она своим накаченным ртом извергла бредятину: «