Я поджимаю губы и качаю головой, равнодушно изучая злорадно-лукавое лицо Кирсанова.

— Какой же ты душный.

Рома гаденько смеется и мановением пальца указывает на пачку белых листов в принтере.

— О, об этом тоже напиши: кто дал тебе право называть своего генерального душным.

Сперва я беру два листа, но быстро передумываю и сгребаю в несколько раз больше.

— Как ваше трио допустили к руководству холдингом? — между делом задаю незатейливый вопрос. Двигаю стул ближе к столу и располагаюсь напротив Ромы. — Ручку, — протягиваю раскрытую ладонь. Мистер Генеральный Зануда закатывает глаза и вкладывает в нее шариковую черную бренда «Parker». — Только не говори, что своими мозгами выгрызли путь до директорских кресел. Никто из вашей тройки поросят не отличался гениальностью.

— Да, Даночка, продолжай сыпать оскорблениями, — ласкает мой слух притворной елейностью в голосе. — И записывать не забывай.

Я киваю. Вот спасибо!

— Я все запишу, не беспокойся. Так что? Вам сделали пересадку мозгов, или как? Макар с трудом два и два складывал, а сейчас стоит во главе крупной корпорации? Странно, не находишь?

Исключение — Феликс. Он был отличником по всем предметам и вполне походил на юного вундеркинда... со склонностью к социопатии.

— Откуда тебе знать, как у него шли дела с математикой в школе? — старший брат бородача-извращенца задает встречный вопрос. — Разве ты видела кого-то дальше собственного носа? С трудом верится.

Я увеличиваю давление ручки на бумагу.

— К сожалению, вы часто мозолили мне глаза своим присутствием. Спали в моем доме. Ели мою еду. Мой отец давал вам деньги на карманные расходы и ни в чем не отказывал, — в горле застревает ком, когда думаю о маме, но не хватает духа упомянуть о ней. Она обречена быть моей ахиллесовой пятой пожизненно. — Поэтому, да, Рома, — бросаю мимолетный взгляд на него и вновь опускаю ресницы. — Я знала все о вас.

Я ставлю точку в конце последнего предложения, расписываюсь ниже и датирую объяснительную сегодняшним числом.

Пачкаю чернилами следующий лист, и еще один. И еще.

Кирсанов занимается своими делами. Я иногда отвлекаюсь от вырисовывания аккуратных букв и наблюдаю за его длинными пальцами, порхающими по клавиатуре. Даже нахожу привлекательным сосредоточенность Ромы и немедленно давлю каблуком правой туфли на мысок левой.

Не позволю дурным мыслям порочить мой пропитанный ненавистью к Кирсановым разум.

— Пожалуйста, — язвительно бурчу, кладу ручку поверх собрания объяснительных и поднимаюсь со стула.

Рома не утруждается и на секунду прерваться от созерцания экрана моноблока. Я беру сумку и направлюсь к выходу.

— Сегодня работаешь в архиве, — слова врезаются в мои лопатки, проносясь мерзким холодком по позвонкам. — Настя все тебе объяснит.

Я кривлюсь и накрываю ладонью дверную ручку.

Перспектива общения с бесячей курицей меня ничуть не радует.

11. Глава одиннадцатая

ДАНА

Позор, что такая крупная финансовая конгломерация, как «XOR Holdings» до сих пор не оцифровала бумажную подноготную. Кому нужно документационное захламление в век стремительного развития технологий? Трата пространства, сосредоточение пыли, изуверское использование переработанных деревьев. Разве человечество не должно заботиться о сохранности экологии?..

Не то чтобы я озабочена будущим планеты. Однако в перспективе тратить свое бесценное время на нахождение среди бумажного хлама не нахожу повода для ликования.

Мне нет дела до экологии. Я игнорирую проблемы окружающего мира, если только бедствия не касаются благополучия моей собственной вселенной, или это — предлог выгоды. Экофрендли, борцы за природу и права меньшинств — не моя стезя. Зато я предельно честна перед собой.