А вот как моя жена спит, я не знаю, не было никогда желания ее разглядывать. Морщусь, чувство, будто осквернил детскую этим воспоминанием. Поворачиваюсь, чтобы тихо уйти, не потревожив ребенка, и вижу, как что-то блеснуло на полу возле большого кресла. И это явно не игрушка.

Постоянно гоняю няню, чтобы в комнате Алиши не было посторонних предметов, только детские вещички и игрушки. Кроха постоянно все пробует на зуб, не хватало, чтобы случилось что-то страшное. Подбираю вещь и весь воздух разом вылетает из легких. Браслет Полины!

Зажмуриваюсь на автомате, вдруг мне померещилось и вещь исчезнет из моих рук. Но нет, браслет переливается гранями мелких бриллиантов, черное серебро красиво переплетается с белым золотом, и рисунок я сам выбирал, когда заказывал украшение для любимой у знакомого ювелира. Даже гравировку сделал. Буквально падаю в кресло, взлохмачивая шевелюру, мне страшно вдруг становится. Она все знает!

Разглядываю драгоценность, вспоминая, как дарил любимой девочке эту вещицу. Она не в курсе была, что я богат, все собирался рассказать, но останавливало что-то, хотелось простого человеческого счастья, достали корыстные и ненасытные девицы, которые видели во мне только денежный мешок, и любимое слово которых – «дай». Полина была другой, из простой семьи, не испорченная деньгами, любовь и нежность плескалась в ее красивых темно-синих глазах.

Она любила украшения, как и любая другая девушка, но носила простенькие серебряные серьги и тонкую цепочку с кулоном-капелькой из этого же металла. Ей хватало ценности этих украшений, и когда мы через неделю после знакомства прогуливались по городку, то застыла у ювелирных витрин, именно с серебряными изделиями, совершенно игнорируя золото и драгоценные камни.

- Матвей, посмотри какой браслетик, прямо к моей цепочке подходит, - как сейчас слышу ее восхищенный голос, - даже капелька похожая.

Я сразу хотел купить ей браслет, но синеглазка так на меня посмотрела, что стало понятно – подарок прилетит мне обратно.

- Я сама куплю, когда зарплату получу… мне он правда нравится, и я не попрошайничаю, не надо тратить на меня свои деньги.

Да, в тот момент я ей был просто знакомым, но через три месяца, когда уже стали близки, и у любимой настал день рождения, я преподнес ей браслет в подарок, и услышал упрек.

- Ну зачем ты? Я бы сама купила…

- Сегодня ты не должна отказываться, - целовал я курносый нос, надевая драгоценную вещь на ее тонкое запястье. – С днем рождения, моя любимая девочка!

Вещица ей очень понравилась, постоянно любовалась мягкими переливами бриллиантов, восхищаясь как красиво огранили фиониты, как уютно переплетается черное серебро с обычным. Она не понимала ценности изделия, я это прекрасно видел, такое ни с чем не спутаешь. Не было в глазах алчности, какую я видел у девиц, с которыми общался раньше. Те точно знали всему цену.

- Ну вот, ползарплаты, наверное, истратил на меня, - обнимала меня за шею Полина, благодаря за подарок поцелуем.

Знала бы она, сколько зарплат стоил браслетик, заставила бы сдать обратно. Я специально не стал пугать ее обычным золотом, которое она бы узнала. А белое золото приняла за серебро, бриллианты за хорошо обработанные дешевые фиониты. Не стал ее посвящать в этот мой секрет.

А через неделю после дня рождения, я пришел домой с работы и увидел ее спящую в обнимку с моим кузеном. Понятно было, чем они занимались до того, как погрузились в сон, устали, видимо. Вышвырнул ее вон, а потом, разочарованный в женщинах, внял мольбам матери и женился на ее протеже. Какая разница кто рядом с тобой в качестве жены, если все они одинаковые, все предательницы. И жена изменяет, есть куча доказательств, о которых Жанна не знает, еще гордится собой, что так ловко обводит меня вокруг пальца.