Малышка пробегает мимо меня, хватаю ее на руки, проказница смеется, а я вижу, что не ошиблась. Это моя крошка, смотрит на меня моими глазами, и даже не сопротивляется, будто привыкла к чужим. Сердце сжимается от радости и нежности. Нашла!

- И куда же ты бежишь, Алиша? – спрашиваю, с облегчением прижимая к себе маленькое тельце. Моя девочка…

- Аися гуяет… тама… и тама… - дует пухленькие губки, показывая пальчиком в разные стороны.

Ей должно быть два года с небольшим, но шустрая и веселая, рассказывает мне что-то на своем, едва понятном языке, пока няня глотает таблетки, запивая их водой из бутылки. Женщина тяжело дышит, сидя на скамейке, пытаясь что-то сказать мне.

- Ох… вы только ее не отпускайте, а то снова удерет… сладу с ней нет.

Присаживаюсь рядом, прижимая малышку к груди. Ни за что не отпущу.

5. Глава 5

Я провожаю старую няню с малышкой до самой квартиры, теперь адрес знаю, осталось подружиться с добродушной старушкой и потихоньку добраться до Матвея.

- Вам же тяжело с такой егозой, почему ее родители вам помощницу молодую не наймут? – аккуратно пытаюсь выведать обстановку в семье бывшего возлюбленного, когда поднимаемся в лифте, обычно такие женщины много чего знают о хозяевах.

- Тяжело, да. Сердце у меня шалит, сил нет прямо… но Матвей Дмитрич не доверяет свою дочурку чужим, а его жена не хочет молодых нянь, я внучку свою просила помочь, так она крик подняла, ревнует мужа. Ну вот, приехали! Пойдем, милая, я тебя обедом накормлю, - приглашает старушка, но я со страхом отступаю к лифту.

- Не… у вас хозяева строгие, не хочу, чтобы отругали… я же чужая.

Тайком целую дочку в румяную с морозца щечку и ставлю возле двери.

- Да нет никого, даже прислугу отпустили на выходные. Хозяйка снова на свой шопинг укатила, в Милан кажись, а хозяин в командировке, приедет только через неделю. А мы вдвоем с Алишей тут… Пойдем!

Переступаю порог с внутренним содроганием, так интересно узнать, как живет мужчина, которого любить не перестала, и все еще надеюсь на его понимание, как он воспитывает нашу дочь. Осматриваюсь. В принципе, так себе и представляла – современная роскошь, состоящая из хромированной стали и стекла, из оттенков белого и бежевого. Страшно сделать шаг или присесть на край белоснежного дивана. И ни одной детской вещички, ни одной игрушки нет.

Няня уносит Алину в детскую, наверное, ей нельзя здесь даже побегать, поиграть, чтобы не нарушить идеальное убранство. Иду следом. Детская тоже впечатляет, у нас квартира с Ирой столько же по квадратам. Столько детских милых вещичек, что я застываю, растворяясь в нежности. Здесь растет мой ребенок!

- Полина, ты пока раздень ребенка, я обед пойду разогрею, - хватается за спину Ольга Степановна, и мне так жаль ее, подлечилась бы лучше, чем надрываться с этой маленькой егозой.

В данный момент я ни о чем не жалею, даже благодарна Матвею, что провернул эту аферу и растит нашу малышку. Держу ее на коленях, раздеваю после прогулки, сидя на широком розовом кресле, Алина не хочет разоблачаться, просится снова гулять. Снимаю белую шапку с лохматыми помпонами, она тянет ее к себе и снова надевает, криво, закрывая один темно-синий глаз. Такая юморная!

- Ты сейчас отдохнешь и снова пойдешь гулять, - разговариваю с крохой, она цепляется за мой свитер и разглядывает мое лицо, глядя одним глазом, второй так и скрыт под шапкой, не отдает вещичку, дерется со мной.

- Аися гуять, - снова показывает на окно, капризно дуя губы.

- Алиша кушать будет сейчас, няня супчик разогреет.

- Неть! Папи де? – разводит ручонки, смешно склоняя головенку, отчего шапка съезжает и падает на пол. – Папи гуять Аися!