Закончив завтракать, я, не дожидаясь помощи дворецкого, поднялась с места и подошла к белоснежной аркаде. Прислонившись плечом к гладкой мраморной колонне, устремила взгляд на невообразимой красоты город, нежащийся в солнечных лучах.

Сейчас, в этот самый момент я окончательно осознала, что хотела бы здесь остаться. В этом мире, в этой империи, в Маритэйлеме… Несмотря на то, что в настоящий момент у меня появилась масса сложностей, и я имела лишь общее представление о здешних обычаях, законах и прочем, возвращаться в родной мир мне не хотелось.

Мне было не по кому скучать. И некому было скучать по мне.

Там у меня не осталось ничего, что служило бы якорем и привязанностью.

Я научилась не цепляться за прошлое, и сейчас была готова с легкостью отпустить прежнюю жизнь. Начать все с чистого листа… многим ли выпадает такая возможность? Главное постараться наделать как можно меньше клякс и безболезненно вывести те, что уже имеются.

– Леди? – неожиданно позвал дворецкий, все это время молчаливой тенью стоящий у меня за спиной.

Я обернулась.

– Если вы закончили завтракать, позвольте проводить вас в ваши комнаты. Целитель задерживается, поэтому придется немного подождать… Или вы желаете осмотреть дом?

Выбор был очевиден.

– С удовольствием полюбуюсь здешними интерьерами, – без промедления решила я, сопроводив ответ улыбкой.

А сама в это время подумала, что дворецкий может оказаться отличным источником новой информации…

  Завязать с ним нужный разговор оказалось не так-то просто. Нортроп держался отстраненно – был предельно вежливым и услужливым, но ловко уходил от всех, касающихся его хозяев вопросов. Единственное, что мне удалось у него выяснить – лорд Вэйр в этом доме не живет. Он приезжает каждый день, проверяет, как дела у Сабрины, но ночевать предпочитает в своем особняке. Став опекуном девочки около месяца назад, он был вынужден изменить уклад жизни и отказаться от некоторых привычек, но переезд в число изменений не входил.

– А родители Сабрины? – предприняла я еще одну попытку разговорить дворецкого. – Что с ними случилось?

Конечно, мне хотелось расспросить его совсем о другом, но я посчитала, что начать лучше с чего-то менее подозрительного, чем вопросы о параллельных мирах и методах сведения печати.

– Лорд Нейверон погиб год назад, – все-таки снизошел до ответа Нортроп, отворяя при этом дверь в бальный зал. – А леди Нейверон…хм… в отъезде.

От меня не укрылась заминка, с которой он говорил о матери девочки. Похоже, с ней была связана какая-то тайна, но развивать данную тему я не стала. Вместо этого искренне восхитилась убранством бального зала, который и в самом деле был просто великолепен.

Высокие сводчатые потолки покрывали росписи в виде нежно-розовых цветов, мазками распускающихся на фоне чистой лазури. По полу расстилалась мелкая золотая мозаика с такими же лазурными вкраплениями. На втором ярусе, поддерживаемом изящными колоннами, стояли некоторые музыкальные инструменты – видимо, там во время приемов располагался оркестр. А свежести в обстановку привносили живые цветы, растущие в высоких вазах-клумбах.

– Какая красота! – восхитилась я, переступив порог.

– Этот зал – гордость лорда Нейверона, – благостно кивнул дворецкий. – Он сам занимался его интерьером... как, впрочем, и остальным домом.

Я удивилась:

– Этот зал – дело рук мужчины? Я подумала, что им занималась леди Нейверон... ну, или команда профессионалов.

Нет, я вовсе не отличалась стереотипным мышлением, но все-таки дизайн зала казался мне чисто женским. Очень уж он был утонченным и изящным.