На несколько мгновений время словно замедлилось.

В свете портала блестели волосы цвета ямалайского хрусталя, а направленные на него глаза словно впитали весь оттагонский лед. Поразительно красивый контраст дополняло нечто необъяснимое, осязаемое на каком-то нематериальном уровне. Некая исходящая от незнакомки энергия, которую Алтон не сумел сходу распознать.

– Дядя! – раздался радостный возглас Сабрины, выдернувший его из внезапного наваждения.

Время отмерло, и Алтон переключил внимание на племянницу, уже шагнувшую ему навстречу. А позади в это время нарисовался целый патруль вбежавших в подворотню стражей.  

5. Глава 4

– Дядя! – воскликнула Сабрина.

И по тому, как она бросилась ему навстречу, стало понятно, что это не просто какой-то абстрактный «дядя», а приходящийся ей родным.

Ее голос заставил меня отмереть и оторваться от зеленых, с легким прищуром глаз, пристально изучающих меня мгновением ранее. Я лишь мельком отметила темные волосы, легкую щетину на волевом подбородке и подтянутую фигуру, больше сосредоточившись на своих ощущениях от незнакомца. Внутреннее чутье снова пробудилось, вынырнуло из глубин души и подняло табличку с предупреждающим восклицательным знаком: мол, держись от него подальше!

Не знаю, что именно заставило меня сходу решить, что с этим человеком лучше не связываться. Но когда в подворотне появилась уйма пришедших за ним стражей, укрепилась в этом убеждении. Только вот деваться отсюда мне было некуда: позади тупик, а выход на улицу перекрыли те самые стражи.

– Что случилось, Сабрина? – разомкнув объятия, строго спросил «дядя». – Почему ты убежала с представления? Хотя бы представляешь, какой переполох наделала, и как я за тебя волновался?!

Девочка потупила взгляд, сцепила руки за спиной и, прочертив по земле кончиком ботинка, виновато проронила:

– Прости, дядя.

– Прости? – изогнув бровь, переспросил тот. – И это все, что ты хочешь мне сказать? Я еще раз повторяю свой вопрос, леди Нейверон, и пока спрашиваю по-хорошему. Почему ты убежала?

Сабрина наморщила лоб, помолчала несколько долгих секунд и, подняв глаза на дядю, растерянно ответила:

– Я… я не помню.

Повисла гробовая тишина.

– То есть как не помнишь? – озадаченно нарушил ее мужчина и тут же добавил: – Впрочем, разберемся с этим позднее. Сейчас мы отправимся домой, и тебя осмотрят целители. Но прежде я бы хотел узнать, кто это?

Последний вопрос сопровождался выразительным кивком на… меня.

И снова зеленые глаза словно желали прожечь во мне дыру, добраться до дна души и вывернуть ее наизнанку. Не самое приятное чувство. Я даже непроизвольно поежилась.

– Она прогнала натха, – бесхитростно сообщила девочка.

Натха? Так вот, кто это был! То самое существо, название которого здесь используется как ругательство…

Впивающийся в меня взгляд стал ощутим буквально физически.

– Прогнала натха? – медленно повторил мужчина. – Интересно…

Мне очень не понравилось, как прозвучало это его «интересно». Теперь внутреннее чутье подняло табличку не с одним восклицательным знаком, а с тремя, и на этот раз я намеревалась к нему прислушаться. Мысль о том, что меня могут отблагодарить за спасение ребенка, я отогнала сразу. Не нужна мне ни благодарность от этого человека, ни возможная помощь. Потому что, если верить интуиции, в придачу к помощи мне достанется еще больше проблем.

– Сабрина преувеличивает, – я заставила голос звучать ровно. – Нам обеим просто повезло. А сейчас извините, мне нужно идти.

Сделав несколько шагов, я вынужденно остановилась, поскольку мужчина неожиданно резким движением преградил мне путь. Оказавшись в непосредственной близости от него, пригвожденная к земле взглядом едких зеленых глаз, я ощутила себя неприятно маленькой и беспомощной перед ним… отвратное чувство. Никакая я не беспомощная и постоять за себя могу!