Краем глаза Китэрия видела, что их манёвр замечен, и Хлыст с безносым уже бегут к ним, надевая на ходу портки.

– Быстрее, Истан, быстрее, отвязывайте своего коня и гоним вперёд, пока не оторвёмся от них, – кричала этэри, потроша верёвку своей кобылы.

Чуть не в самый последний момент она разобралась-таки с путами и, не задумываясь о приличиях, задрала юбки, чтобы проще было запрыгивать на лошадь.

– Гоните, принц, гоните, – крикнула она, срываясь с места.

– Гоню! – отозвался Истан, тоже заскакивая на коня, но не на своего, а на того, что тянул телегу. – Но! Но! – голосил принц, смеясь и радуясь тому, что им удалось бежать.

Китэрия тоже ликовала, думая в этот момент, что Истан куда сообразительнее, чем она. Если бы Хлыст и безносый добежали до них, прежде чем она отвязала свою кобылу, у них не было бы шансов. Но угнав их собственную колымагу, они оставили этих мерзких людей с носом. Китэрия смеялась, наслаждаясь свободой, она с жадностью вдыхала чистый прохладный воздух и думала о том, что уже скоро окажется в священной долине, пока из-за поворота шумной волной не хлынула погоня.

– Что это? – испуганно взвизгнула она, оборачивая на ходу голову.

Этот манёвр едва не стоил ей жизни, потому как, увидев своих преследователей, она от ужаса чуть было не выпустила поводья.

На извилистой дороге, из вороха кустарников, один за другим петардами выстреливали солдаты. Все они были вооружены до зубов, на быстрых и сильных жеребцах, все кричали ей что-то в след. А вел эту братию воин, который нёсся на неё сорвавшимся с небес метеоритом, таким же яростно-горящим, стремительным и неотвратимым, как сама смерть.

«Обречена», – пронеслось в голове у Китэрии, но поводья она всё же натянула, решив, что будет биться за себя до последнего и уж лучше погибнет свободной, пусть и в чужом краю, нежели опять станет бесправной рабыней.

– Но! – кричала она, вдаривая по бокам кобылы своими домашними туфлями, – Но!

Впереди, а потом сбоку, блеснула живая и журчащая полоска.

«Река», – поняла девушка и снова подстегнула лошадь, направляя её прямо в бурное течение.

– Стой! – послышался за её спиной голос нагоняющего воина. – Стой, глупая, утонешь!

Но Китэрия и не думала останавливаться, она сиганула в пенящийся ледяной поток.

Налетев на камень, кобыла под ней тут же пошатнулась, выбросила её из седла и отчаянно ржа, метнулась на другой берег. А этэри осталась один на один с бушующими водами. Девушка ухватилась за торчащую корягу, хотела, держась за неё, перебраться на противоположный берег, но пальцы её быстро занемели и, не желая слушаться, разжались.

Оставшуюся без опоры девушку подхватило течение. Оно несло её вниз по реке, несло так быстро, что она уже не понимала происходящего. Она налетала на камни то коленом, то бедром, пока не зацепилась юбками за коряги.

Воспользовавшись моментом, этэри попыталась выбраться. Какой там, занемели уже не только скрючившиеся пальцы, но и всё тело. Зато остановка позволила ей заметить, что преследующий её воин так и не отстал. Он нёсся к ней вдоль берега и когда заметил её разметавшиеся в бурном потоке волосы, спрыгнул с коня и бросился в воду.

Жадный до добычи водоворот закрутил и его. Но воин, в отличие от Китэрии, был настолько сильным и, казалось, не реагирующим на холод, что продирался к ней, невзирая на препятствия. Он хватался за что придётся и плыл, плыл, плыл, пока не оказался настолько близко, что мог уже дотянуться до неё рукой.

Чувствуя, что ещё мгновение, и она потеряет сознание, Китэрия посмотрела в глаза своего преследователя. В них читалась такая невыносимая мука и страх, что девушка удивилась, подумав мельком, что этого не могло быть, что это её угасающее сознание рисует ей нереальные картины. А потом она рванула из последних сил своё платье и, продолжая смотреть на тянущего к ней руки воина, откинула назад голову, позволяя потоку поглотить себя.