Опасаясь, что незлобивый и, в сущности, покорный судьбе принц мог не просто жалеть Таймара, а даже и любить где-то в глубине своей чистой души, Огайра решил, что не будет выспрашивать у него ничего напрямую, а выведает всё хитростью, нагло воспользовавшись праздником и оставшись не узнанным.

Так, обрисовав в своей голове примерный план действий, он и отправился в замок Дей, чтобы потратить четверть отведённого ему часа на развлечение Деорака, а всё оставшееся время на решение вопроса, ради которого он и проделал столь утомительный путь. Огайра верил в успех своего мероприятия, как в восход солнца, потому как ему и в голову не могло прийти, что Истан, радующийся простым и незатейливым развлечениям, как ребёнок, не явится на площадь смотреть выступления тщательно собранной труппы потешников.

14. Глава 14 Огайра

Поскольку Камайн был праздником тёмных сил, всё основное действо начиналось не раньше полуночи. Поначалу Огайра, дожидающийся своего часа в толпе зевак, думал, что он просто не может разглядеть принца, потому как освещение внутреннего двора оставляло желать лучшего. К тому же, заполонившие балконы и помосты райманские гости создавали лишнюю массовку, в которой не особо выдающаяся фигура принца легко могла затеряться.

Огайра начал нервничать, шаря обеспокоенным взглядом по лицам восторженных зрителей, которые с удовольствием наблюдали фарсовую постановку об извечной борьбе демиурга Тога, сеявшего повсюду хаос и смуту с Рамией, цветущей красавицей, покровительницей всех чистых дев.

Пьесу, на вкус Огайры, довольно халтурно изображали низкопробные лицедеи, но толпа аплодировала и заливисто смеялась в самых идиотских и скабрезных местах, приводя мага в замешательство.

«Да, – думал он, всматриваясь в довольные ряхи знати, – уже не одно десятилетие живу в Роглуаре, а к местному юмору так и не привыкну».

Но вот похабное, порочащее Богов лицедейство, окончилось, и настала очередь Огайры поражать толпу. Маг надеялся, что оказавшись ближе к господскому помосту, он сможет-таки отыскать принца, но на его беду, изображавший болотного чёрта Урд внес в их строго распланированный номер свои коррективы. Он умудрился разбить банку с гремучей смесью, и Огайре пришлось усмирять разбушевавшееся пламя, закручивая его в спирали и закольцовывая.

Толпа от такого неслыханного действа стихии буквально взбесилась, требуя продолжения. Огайре ничего не оставалось, как продолжить. Он попытался изобразить огненную восьмёрку вокруг себя и своего ассистента, но вовремя понял, что даже такое невинное заклинание может вконец лишить его маны. Тогда он поднатужился и с трудом, собрав огонь в шар, пустил его в небо, обратив в ошеломительный фейерверк.

На радость ошалевшего Урда, с помоста полетели монеты, а Огайра. предоставив другу самостоятельно разбираться с платой за номер, просочился в тыл врага, пока заворожённые зрители, задрав головы, глазели в небо.

Маг прошёл все верхние ярусы. Пользуясь замешательством охраны, проник в замок и даже перешерстил балконы, вырубив разносчика выпивки, и, заменив его, но принца так и не отыскал.

«Не отчаивайся, не отчаивайся, – успокаивал себя Огайра, разнося пирующим чаил и ароматный эль, – он где-то тут, ты его отыщешь».

Но найти принца в первую ночь гуляний магу не удалось. Несмотря на императорский размах, предшествующий Камайну, пир длился недолго и уже к середине ночи разномастные ряженые стали расходиться. Люди берегли силы для основного действа, которое должно было развернуться завтра. Огайра знал, что для этой ночи выписали настоящих факиров и глотателей острых пик, к тому же, он наткнулся на целый склад с пороховыми шутихами, которые наверняка будут пускать в небо всю ночь, и принц Истан – большой любитель подобных зрелищ, всенепременно должен быть на этом мероприятии, если конечно, он не отбыл из столицы.