– Ты о лилулай?! – воскликнул Огайра.

– Очаровательная, хоть и безмозглая девчушка. Но думать ей совершенно ни к чему, это и князь может делать. Ты с ней уже знаком, Огайра.

– Нет, – процедил маг, силясь взять себя в руки.

Тон, с которым его учитель говорил о лилулай, покоробил мага. Он смотрел на смешливое и немного безумное лицо Вольгера и понимал сейчас, что они с Таймаром действительно могли сработаться, ведь князь тоже был слегка сумасшедшим. Два ненормальных, обладающих мощью, которая сражает на повал, могли не то что горы свернуть, но и целую Пирамиду уничтожить.

Огайра поёжился: его посетила страшная мысль: – «а что если эти два безумца родственники? Что ели старшим братом Таймара был Грут? Нет, глупость какая-то, – оборвал себя маг. – Милана не была Вольгеру матерью, а отец кея, после вствречи с ат-этэри Валамара, вряд ли мог родить ещё кого-то».

Огайра бросил короткий взгляд на дочь, махнул ей рукой, чтобы она ушла обратно в дом, а потом перевёл взгляд на учителя. Тот слащаво улыбался, и Огайра не мог понять, паясничает он или и правда доволен выходкой?

– Читаю в твоих глазах емой укор, – кисло констатировал Вольгер. – Что тебя на это раз так расстроило?

– Как можно так отзываться об этэри? Знаешь ли ты, что он сделал её рабыней?

– Я не влезаю в личную жизнь моих учеников. Иначе уже давно развёл бы тебя с Тарой.

– Да как ты… Это не одно и то же! Она этэри из Доли-Яо и она не единственная кого он пленил.

– Ой, ну хватит уже, разошёлся, – прикрикнул на него кей. – Голова от твоих бредней болит.

– Бредней?! – негодовал Огайра. – Этот сукин сын обокрал Валамар, оскорбил жрецов и этэри. Ты, что же считаешь это шалостями?

– Если жрецы и этэри, которые мнят себя выше людей, позволили сотворить с собой такое, то это лишь бросает тень на их могущество.

– Она лилулай! – вскричал в бешенстве маг. Как она, по-твоему, должна была противостоять Таймару?

Вольгер на минуту задумался, уставившись на ученика утомлённым взглядом, а потом проговорил:

– Ты думаешь, что надо бежать и спасать бедняжку от страшного монстра? Тебе кажется, что она страдает?

– Да уж явно не наслаждается, – огрызнулся маг.

– Этэри рождены не для наслаждения, ты и сам не хуже меня это знаешь.

– Но и не для рабства.

Грут замахал руками и затряс головой, словно отгоняя голос ученика, как навязчивое мушиное жужжание.

– Надоел, – нетерпеливо бросил он и пошёл к стене скал, что всё ещё окружали дом, где оставалась семья Огайры.

Маг нехотя потащился за ним и увидел не без изумления, что чаша с серебряной водой цела. Она вросла в тело камня и всё еще работала как зеркало.

66. Глава 66 Огайра

Вольгер поманил мага пальцем, а сам принялся делать замысловатые пасы руками над гладкой поверхностью воды. Огайра приблизился, склонился над чашей и увидел картину столь необыкновенную, что в неё совершенно невозможно было поверить (особенно после того как на его глазах исчезла башня кея).

Зеркало показывало Кохарские степи и двух всадников. Впереди на могучем вороном коне мчался воин, за ним еле поспевая, неслась молодая женщина с развевающимися вересковыми волосами. Не похоже было, что она следовала за ним против воли, но и радостной её назвать было нельзя. Парочка торопилась к каньону Мурхэ, как вдруг девушка спешилась и стала вести себя как кликуша или же, как та, понял наконец маг, кто видит больше смертных и даже больше магов.

– Лилулай, – прошептал он.

– Да-да, – подтвердил Грут. – Смотри не отвлекайся.

Огайра вновь прильнул к чаше с водой.

Лилулай была за работой, она явно нашла в небе над пустынными землями какую-то недобрую аномалию и, судя по её дальнейшей реакции, та была ужасающей. Но Огайру поразила не болезнь Кохарских небес и земель, а то что это чуткое, нежное создание доверяло Таймару, а с нею в каньоне Мурхе был именно он. Девушка плакала, а воин её утешал, да так ласково, что маг усомнился в правдивости этих картин.