– Я хочу попробовать, – попросила Руби.

– Оно отвратительно пахнет, – сказал Принс. – Ты бы не смогла его пить. Так он собирается вести нас?

Таво жестом подозвал владельца кафе.

– У Алонзы сейчас много народу?

– Сегодня пятница, сам знаешь, – ответил тот.

– Мальчик просит меня отвести его туда, – сказал Таво, – на вечер.

– Ты собираешься взять сына фон Рея к Алонзе? – багровое родимое пятно на щеке владельца кафе дернулось.

– Там его родители, – пожал плечами Таво. – Мальчик просит отвести их к ним. Он сказал, чтобы я отвел их, ты понял? Это интересней, чем сидеть здесь и давить этих красных жуков. – Он нагнулся, сцепил ремешки валявшихся рядом с ним сандалий и перевесил их через плечо. – Идем, Маленький Сеньор. Зови однорукого мальчика и девочку.

При упоминании о руке Принса Лорк вздрогнул.

– Идем.

Но Принсу и Руби надо было перевести.

– Мы идем, – пояснил Лорк. – Наверх, к Алонзе.

– Что за Алонза?

– Это что-нибудь вроде тех пекинских заведений с нехорошими женщинами, о которых говорил Аарон?

– У них нет ничего похожего на Пекин, – сказал Принс. – Глупая, у них даже нет ничего похожего на Париж.

Таво взял Лорка за руку.

– Будь рядом. Скажи своим друзьям, чтобы не отходили далеко. – Рука Таво была потной и мозолистой. Джунгли впереди были наполнены птичьими криками и шелестом деревьев.

– Куда мы пойдем? – спросил Принс.

– К маме и папе, – голос Лорка прозвучал неуверенно. – К Алонзе.

Таво обернулся при последнем слове и кивнул. Он показал на деревья, запятнанные светом двух лун.

– Это далеко, Таво?

Таво только похлопал его по шее, взял за руку и пошел дальше.

На вершине холма было светло: свет пробивался из-под брезентового навеса. Несколько мужчин, смеясь, пили с толстой женщиной, вышедшей на свежий воздух. Плечи и лицо ее были влажными. Груди при каждом вдохе просвечивались сквозь оранжевый ситец. Коса ее была растрепана.

– Стой, – шепнул Таво и отодвинул ребят рукой назад.

– Эй, почему…

– Мы должны стоять тут, – перевел Лорк Принсу, шедшему сзади.

Принс огляделся, повернулся и подошел к Лорку и Руби.

Присоединившись к мужчинам, Таво первым делом перехватил пущенную по кругу бутылку с ромом.

– Эй, Алонза, сеньоры фон Реи?.. – он ткнул большим пальцем в сторону навеса.

– Иногда они заходят, иногда с ними бываю их гости, – ответила Алонза. – Иногда им нравится смотреть…

– А сейчас, – перебил Таво, – сейчас они здесь?

Она взяла бутылку и кивнула. Таво обернулся и жестом подозвал ребят. Лорк, сопровождаемый удивленными взглядами и приглушенным свистом, подошел к нему. Мужчины вернулись к прерванному разговору, заглушаемому криками и смехом, доносящимися из-под брезента. Ночь была жаркой. Бутылка прошла по кругу еще трижды. Лорк и Руби тоже понемногу отхлебнули. На третий раз Принс скорчил гримасу, но все же отхлебнул. Наконец, Таво подтолкнул Лорка.

– Там.

Таво пришлось пригнуться в низких дверях. Лорк, самый высокий из ребят, задел макушкой брезент.

На центральной балке раскачивался фонарь. Слепящий свет на крыше, слепящий свет на ушных раковинах людей, на кончиках их носов, на старых лицах. Чья-то голова провалилась в толпу, вызвав смех и проклятья. Влажный рот блеснул, словно горлышко бутылки. Волосы были растрепаны и мокры от пота. Кто-то трезвонил в колокольчик, перекрывая шум. Лорк почувствовал, что пальцы его возбужденно подрагивают.

Люди начали опускаться. Таво сел на корточки, за ним Принс и Руби. Лорк, вцепившийся во влажный воротник Таво, сделал то же самое.

В яме, тяжело ступая, ходил взад и вперед человек в высоких ботинках, жестом заставляя всех сесть.