Помня опыт у парикмахера, мама предупредила, чтобы макияж был без излишеств. Хотя я б не отказалась. Наступала эпоха лосин, бананов, кофт «Мальвина» и черных подводок вокруг глаз.  

          У портнихи забрали пиджак. Остальная часть вечернего наряда находилась дома. К выходу в свет, на моей тушке были одеты лосины, кофта с люрексом, удлинённый пиджак с одной пуговицей и плечами пловца баттерфляем из сборной СССР. Размах плеч обеспечил толстый слой поролона, сильно сократив размер моей шеи. Зрительно ее и не было. Вот плечи, а вот голова из них. Сема был почти в таком же пиджаке и трениках… Вместе мы смотрелись как гопники…

Александра Аксенова

Мой парень – гопник с Вторчермета,
И этот факт неоценим.
Я гребанным интеллигентом
Себя почувствовала с ним.

Лампасы, шапка на затылке,
В глазах – естественная мощь,
Мы подружились в «Ложке-Вилке»,
Он уступил последний борщ.

Такой реальный, четкий, дерзкий:
Ну как такому, и не дашь?
Он с мягким знаком в смс-ке
Мне пишет слово «Уралмаш».

Мой парень – гопник с Вторчермета,
А я чикуля с ЖБИ.
Мы знаем таинство секрета
Большой и искренней любви:

По банке «Балтики» по третьей,
Район, январский снегопад.
Мы как Монтекки с Капулетти.
Ну, только предки не бузят.

Под окнами во все колонки
И туц и бац, и адский микс.
Пусть всем заложит перепонки,
Чтоб знали – мой подъехал принц.

И вдруг меня обидят где-то,
Он сразу даст с вертушки в щи.
Мой парень – гопник с Вторчермета.
Адьос, культурные прыщи!

      Начался культурных отдых! И понеслась! И ночь седая, и закат розовый, и «я люблю вас девочки», и «на белом-белом покрывале». Одноклассники, как попавший под тыщу вольт электрик, ломались телом под зеркальным шаром абсолютно игнорируя ритм, выкрикивая задорно «хоп-хоп-хобана» и непредсказуемо выкидывая ноги, поражая всех, кто находился в радиусе их длинны. Лосины трещали, люрекс слепил, открылся туалет-бар с крепкими спиртными напитками.

              И тут наступил момент, когда якоря летят в туман алкогольного забытья и почти все участники праздника готовы стать фигурантами различных гормонально-криминальных сводок. Резко меняется парадигма и уже хочется не взрослеть, а любви, счастья и кого-то тепленького, чтобы обниматься и целоваться.

              Под рукой был только Генка. Поэтому всю страсть и пьяный азарт я обрушила на него. Мы самозабвенно целовались и тискались.

-Генка, ты же умный! А как называется, когда ты любишь и тебя любят в ответ, а?

-Воображение. Воображение это называется, Софа. – ответил Генка, проверяя языком вырезали ли мне в детстве гланды.

              Дальше темнота…

              Просыпалась тяжело. Утро настигло ужасной головной болью, гудящей головой и отсутствием каких-либо слюней.

              Когда стала ощущать отдельные части тела, поняла, что лежу голая. Совсем голая. Открыла глаза и наткнулась взглядом на Генку, тоже открывшего глаза. Тоже голого. Тоже совсем. Страшно и неизбежно, как атомный ледоход, до нас стал доходить смысл произошедшего. Небо рухнуло, как муха в утреннюю овсянку.