Ничто не предвещало, клянусь. Началось все с того, что мама предложила вина. Наталья Семеновна спросила, какое вино у нас есть. Мама честно ответила белое и красное. Понятно было, что «Пино Гриджо» у нас нет, у нас есть вино с названием «Вино». Папа Генки посмотрел на супругу с осуждением. После первой бутылки родители решили, что все наше хулиганство от избытка свободного времени. Поэтому, нас нужно отдать в кружки. Меня в музыкальную школу, Генку на борьбу или что-то подобное. Сема пытался донести мысль про самбо, но она потонула в пьяном угаре. Приняв стратегическое решение и пропев все знакомые и разрешенные песни по списку, родители уснули. В гостиной было, как в дембельском вагоне: дым, стеклотара, храп. Мы помаялись и пошли спать. Ни разбудить их, ни растащить нам было не под силу.

              Утром у папа Гриши прихватило живот. Не знаю, чем он там отравился, то ли барбариской, то ли килькой в томате, но понос им овладел внезапно и буйно. Мама Генки через туалетную дверь громко обзывала его срулём и дристуном, требуя освободить помещение. Унижения не помогали, крепость не сдавалась. Мы в ужасе наблюдали за развертывающейся драмой. И тут к нам зашла Манюня, которая временно решила пожить в общежитии, у девчонок, пока сдавала сессию в медицинском училище. Ей там проще готовиться было. Как только открылась дверь, лицо сестры вытянулось. Не, ну я с ней согласна. Женской пьющей половине нашего общежития не поможет даже база под макияж. Сейчас они были похожи на синявок со стажем…

-Господи Иисусе…Мам, ты пьешь? А что пьешь то? Ты это лучше не пей. – озадаченно выдала Манюня. Мама обиделась.

-Как тебе не стыдно, Машенька! Я что, алкоголик какой? – возмутившись ответила она.

-Не алкоголик. Но с тетей Тамарой, бывало, как прибухнете раньше, так даже нас Сонькой теряли по дороге из садика! Да и в садик, когда ехали, тоже теряла.

— Это когда ж такое было? – возмутилась она, густо покраснев.

- Ты нас с Софой в детстве раз по сто теряла, когда в садик на санках везла. А мы по полчаса на дороге валялись как кули, и ждали пока ты до садика дойдёшь, и обнаружишь, что нас потеряла. А заорать мы не могли, ты ж нам рот шарфом заматывала!
- Ну, все правильно! Чтобы не заболели!

-Ну вот мы и не болели, держались. – беззлобно ответила Манюня.

              После ее прихода как-то все завертелось, засуетилось. Всех покормили, расчесали, одели и по делам отправили. Мы с Генкой вздохнули свободно. Ровно до вечера. Вечером мне объявили, что поведут в музыкальную школу, кому-то показывать, Генку, подозреваю, тоже на смотрины потащат. Наше мнение априори не спрашивали. Отец моего друга расстарался, ради меня собралась комиссия.

             На экзаменах проводилось три испытания: повторить спетую педагогом мелодию, воспроизвести ритмический рисунок хлопками в ладоши и спеть произвольную песенку.
Первые два задания я выполнила с легкостью. На третьем задании задумалась, поскольку накануне мне продемонстрировали широту выбора и диапазона.

-А вы что бы хотели послушать? -спросила директора школы. Он удивленно приподнял брови.

-На ваше усмотрение.

              Немного подумала и решила, что нужно что-то веселое. Я немного согнула обе ноги в коленях, растопырила по блатному пальцы и затянула:

-Цыпленок жареный, цыпленок пареный, цыпленок тоже хочет жить!

Его поймали! Арестовали!

Велели: паспорт покажи!

Паспорта нету! Гони монету!

Монеты нет – иди в тюрьму!
А он заплакал! В штаны накакал!
Пошел на речку сполоснуть!