— Ну, что, на старт-внимание-марш, — фыркает Козырь, паркуясь на парковке у клиники, — уложишься в полчаса – с меня подарок. Не уложишься – жене отвезу.

Ка-а-ак у неё глаза сверкают… Если б магия существовала – сейчас из этих зрачков бы вылетело две молнии и убило бы его на месте. И она набирает в грудь воздуха, чтобы породить на свет что-то типа: «Ну и пусть она твоими подарками и подавится», но Алекс ловит её пальцы и стискивает их.

— Уймись. Я пошутил. Подарок твой и только твой. Но в полчаса тебе лучше все-таки уложиться, Летучая, иначе мы ни хрена не успеем. А я хочу успеть. И чтоб ты на высоте была!

Все еще бесится, все еще щурит сердито глаза. И ядовито фыркает, когда он притягивает её ладонь к губам.

— Только ты. Я же говорил тебе.

— Все вы говорите, — резко бурчит она, но все-таки отстегивается и вылезает из машины.

Когда в кармане вибрирует телефон – Алекс даже вздрагивает. Рабочий он выключил, этот ритуал стал для него привычным чуть ли не с первых встреч с Летучей – у неё чрезвычайно ярко зажигались глаза, когда он демонстративно вырубал при ней телефон. Девочка обожала, когда весь мир брал паузу ради неё.

И ведь надо же, с ней эти паузы действительно имели смысл и доставляли удовлетворение.

Но сейчас звонил не этот телефон. Личный. Номер, который и был-то у десяти человек, максимум. Может быть, Летучую стопорнули на административной стойке? Так ведь нет, он распоряжался на её счет, ей было достаточно просто показать его визитку.

Что и у кого могло случиться?

Эд.

— Ну и что у нас, пожар, потоп, землетрясение?

— Нет, с чего такие мысли?

Голос Эда звучит лениво и расслабленно – а это почти наверняка значит, что он уж занял отцовский кабинет и закинул ноги на стол. У Эдички иногда случались такие вот мальчишеские способы попонтоваться.

— С того, что ты на этот номер звонишь.

— Ну ты же по основному недоступен.

Периодически у наследничка обострялся нарциссизм и он вспоминал, что такое – вертеть на своем двадцать первом пальце мир, включая и установленные отцом правила.

— А вопрос, надо полагать, срочный.

— Да, — все так же лениво откликается Эд, — хотел уточнить, ты свою провинциалочку будешь у Дягилева на суаре выгуливать?

Саркастичный тон прям напоминал, что сыночку давно никто не отвешивал подзатрещин.

— Буду, — тон сухой и наждачный, как горсть сухих песчинок, — тебе какое дело?

— Не хочу с ней пересекаться, — комментирует Эд критично, и ощущается, что для него это тоже довольно принципиальный вопрос, — но отказываться из-за неё от вечеринки я не согласен. Может, разграничим районы для прогулок? Я буду на синем этаже, ты на красном, идет?

— Мы с тобой еще пару лет назад урегулировали этот вопрос, у тебя что-то с памятью?

— Просто я впервые ощутил в этом такую острую потребность, — насмешливо тянет Эд. А до Алекса доходит – сыночек тянет время. Но… На кой?

Короткий взгляд на часы – и телефон бесцеремонно швыряется на кресло. Даже на вешанье трубки Алекс времени не тратит – пусть Эд с этим разбирается сам.

Пять минут просрочки.

При том, что по визитке Козыря Свету бы пропустили и осмотрели без очереди.

Алекс допускал, что она придет впритык, демонстративно выстоит напротив машины остаток времени, и с опозданием на одну минуту приземлит свою пятую точку на сиденье. Это было в духе девочки, которая вечно нарывалась.

Но пять… И так, чтобы не появиться даже на горизонте…

Он даже не тратит время на то, чтобы придумать, что могло случиться. Просто быстрым шагом идет вдоль парковки, покуда, наконец, его слух не разбирает звуков драки.