Определенно, вкуснее вечера в моей жизни не было. Я буду вспоминать его потом, когда останусь старой незамужней девой и заведу себе котиков по числу лет жизни.

Увы. Он кончается.

И Козырь — как всякий женатый мудень кончается и он. Опирается на руки, садится, ровными неторопливыми движениями поправляет одежду, застегивает молнии…

Я замечаю у него за плечом отпечатавшуюся на стекле мою пятку — и хихикаю. Ну прям как в Титанике. Жаль, айсберга не полагается. Тогда у нас был бы красивый финал, достойный тройного оргазма!

Козырь разворачивается ко мне, смотрит в упор, приподняв бровь вопросительно. По всей видимости, это у него означает интерес к моим смешкам.

Но…

Нет, пожалуй, нет.

Лучше уж я сделаю покерфейс раньше, чем меня вынудят это сделать.

— Ну что, до общаги меня сам подвезешь, или такси вызовешь? — своим специальным тоном, в котором за веселостью скрывается яд, интересуюсь я, занимая себя деловитым подтягиванием павшего аж до щиколотки чулка.

Это лучше, чем дожидаться этого вопроса от него.

Перепих случился, квест пройден, крепость взята.

Честно скажем, такие как он не будут выбирать меня на роль постоянной любовницы даже. Так… Занозистое развлечение для дядей, что не любят простые задачи.

— Уж не хочешь же ты сказать, что уже устала, Летучая? — слышу я насмешливый тон. — Потому что вообще-то мы только начали.

Вот ведь! И после этого он будет меня убеждать, что не перепил виагры?

11. Глава 11. Принципиальная

— Ох-х-х…

Боже, как давно я не просыпалась с таким глубоким ощущением, что меня переехал поезд. Шевельнулась, разлепила глаза, заскулила, зажмурилась обратно. После таких трах-марафонов хочется только уйти в монастырь и целибат принять. Даже если просыпаешься в роскошнейшем отеле, в президентском люксе.

В президентском, мать его! Я, конечно, с некоторых пор знала, что Александр Козырь — хмырь с большими деньгами и положением, но чтоб настолько…

Так, в какой там стороне монастырь? Куда ползти?

На мое бедро падает лопата-ладонь и двигает меня назад. Ровно в ту сторону, которая противоположна вектору моего движения.

— Если хочешь знать, с добрым утром можно и словами сказать! — ставлю его в известность, но то, что в бедро мне упирается нехилый такой стояк, на самом деле уже неплохо поднимает настроение.

Я ведь знаю, что с женой у него уже давно не искрит. Когда-то нагадала ему наобум, потом — в колыхании тьмы в его зрачках поняла, что как всегда не промахнулась.

Но вот сейчас, здесь…

Он только разлепил глаза. Или у его виагры вечное действие, или…

Или вместо виагры он принимает меня. Лестная роль, мне очень даже по душе.

— Эй, ты в курсе, что я могу не хотеть? — тяну насмешливо, когда он сильнее наваливается на меня, раскладывая по белой шелковой простыне.

— В расчет беру. Сейчас проверим, — его короткие ответы, эти рубленые фразочки, будто короткими рваными штрихами ложатся на бумагу, на которой я мысленно рисую его портрет. Он терпеть не может болтовню. А вот без церемоний нырнуть сразу тремя пальцами внутрь меня — это запросто.

Ах-х, чер-рт.

— Ты хочешь, — удовлетворенно заключает Алекс и настойчиво трет пальцами о чувствительную стенку внутри меня, — течешь как кошка по весне.

— Может, это не на тебя? — шиплю, хотя тело извивается в сладких голодных конвульсиях. — Может, я не о тебе думаю и теку.

— Ладно, — легко соглашается Алекс и резким движением вздергивает меня на колени. Расстояние от “разлеплю глаза” до “приступлю ко второй серии сериала “Траходром” оказывается гораздо короче, чем я думала.

Это хорошо…