– Чего ты сидишь? Помоги! – кричит Вера.

– Зачем? – спокойно, не повышая голоса, возражает Марина. – Если папа говорит, что так нужно, значит, так нужно.

– Но он ее ударил! – задыхается от гнева Вера.

– У папы тоже кровь из носа идет. Может, это она его ударила до того, как мы прибежали? Не видишь, что ему больно? Нет?

– Почему ты всегда за него? – кричит Вера. – Всегда его защищаешь!

–А ты всегда за нее, – невозмутимо отвечает Марина. – Кто-то же должен любить папу, если ты его не любишь.

Она достает из кармана конфету, разворачивает яркую обертку, сует конфету в рот и добавляет:

– Папа самый умный и сильный. Если вы с мамой этого не понимаете, значит, вы дурехи.

На следующий день приезжает бригада рабочих. Они ловко демонтируют обе ванны в доме, заменяя их душевыми кабинами. Потом меняют все рукомойники: разбирают старые и большие, а вместо них ставят крошечные. Такие, в которых едва помещаются обе ладони. А мама неслышной тенью ходит по дому, набирает в стакан воду и часами смотрит на нее, тихонько что-то шепча.

Через два года мамы не стало.

… – Вера, проснись! Ты меня слышишь вообще? Или абонент вне зоны доступа?

Вера вынырнула из воспоминаний и с трудом вернулась в реальность. Перед ней стоял управляющий отелем. Он хмурил брови и нервно дергал застежку ежедневника. Тревога! Красный свет! За застежкой обычно следовал крик. Управляющий уже набрал воздух в легкие, но Вера его опередила:

– Извините, ради бога! Засмотрелась на эту красоту, – она махнула рукой в сторону фонтана. – В жизни ничего подобного не видела.

– Я тебе больше скажу: и не увидишь, если сейчас не поднимешь свою симпатичную попку и не пойдешь встречать гостей. Там шейх прибыл. Быстро в холл – будем торжественно принимать, выстроившись шеренгой, как в лучших отелях Эмиратов. Они это любят, когда почетный гость заходит, а там весь менеджмент стоит, как солдаты в строю. А я еще и официантов согнал. Для толпы. Так что беги туда. Я тоже сейчас подойду и все станем в правильную позу.

– Это как? –не поняла Вера.

– А вот так, – управляющий подобострастно изогнулся, наклонил голову и отклячил зад.

– А разве у них так принято? –Вера удивленно подняла бровь.

Обычаи у них там, конечно, странные. За время изучения Востока в университете многие традиции ее удивляли, а иногда и смешили, но чтобы так?

– Нет, так принято у нас в отеле, когда гость за одну вечеринку платит столько, сколько весь отель зарабатывает за три месяца. Поэтому если нужно будет стать в позу ракообразного и прыгать боком, значит и станем, и прыгнем. Не дай бог, если сегодня хоть один маленький прокол – всех выкину к чертям собачьим! И на выслугу лет не посмотрю. И на детей, жен, мужей, аренду квартиры, ипотеку, больных собачек и здоровых тараканов в башке. Строевым шагом пойдете все у меня на хутор бабочек ловить! Я сейчас понятно излагаю?

– Да! – кротко ответила Вера и побежала в холл встречать заморское чудо.

Лучший симфонический оркестр Москвы забыл в этот вечер Баха с Моцартом. И под предводительством увешанного международными наградами дирижера старательно и, в меру возможностей, искрометно, выводил огненно-пряные восточные мелодии. Ловко летали между гостями официанты, раздавая напитки, один бокал которых стоил их месячной зарплаты. Влажно и загадочно поблескивала черная икра. На столах теснились блюда с непроизносимыми четырехэтажными названиями.

– Босс, а вы ничего не забыли, случайно? – Рон подхватил с подноса официанта бокал с коньяком, с наслаждением понюхал и с сожалением поставил обратно.